Кобель замер. Через несколько секунд из отверстий показались тоненькие извивающиеся, похожие на ниточки, червячки. Но стоило пошевелиться, как они моментально прятались.

– У тебя такой дряни нет?

– Да вроде нет, – неуверенно ответил удивленный Захаров. – Укусов вагон, но эта хрень вроде прошла мимо. Я, кстати, читал о похожем случае. Индейцы, ну один из народов Земли, выманивали личинок из тела с помощью специальной дудочки что ли… или свистка… Я уже точно не помню. Но стоило только издать определенный звук, как они высовывались, и шаман племени выдергивал их. Вот.

– Можешь такую свистодудку состряпать?

– Нет, центурион, извините.

– Паршиво. Надеюсь, кость они не продырявят, – вздохнул Кобель и вновь принялся вгрызаться в тело.

– Центурион, а что такое Морозильник? О нем Дъярв говорил.

– О, тьфу ты налево, за язык цапнула! Насекомая! Морозильник, говоришь? Расскажу! Далеко-далеко, за морями, лесами, полями и открытым космосом есть планета, на которой постоянная вечная мерзлота, а называется она Морозильник. Туда обычно ссылали политзаключенных, маньяков и революционеров. Что в принципе, одно и тоже.

– А кем был Дъярв?

– Маньяком! – Кобель рассмеялся, показав пожелтевшие с паутиной трещинок зубы. – Шутка, в революции он участвовал. Лет сорок наверно назад волна народного эль-тарского возмущения решила смыть позорное пятно своей планеты в лице единоличного правителя. В планах у них, кстати, было и свержение императора. Наш обожаемый легат в то время командовал антитеррористическим отрядом. Соответственно, всех своих подчиненных он перетащил на красную сторону силы.

– Красную? Не знал, что у Эль-тара красный – цвет революции.

– Он на любой планете одинаков. Так вот, началась заварушка. Весь мятеж длился от силы неделю, а потом имперская гвардия и парочка легионов лавочку свернули. Большинство революционеров казнили, часть отправили на Морозильник без права вернуться оттуда. Вот Дъярв и зяб там почти четыре года. До тех пор пока заключенные не устроили мятеж.

– Так он еще и в мятеже участвовал?

– Блин, ты чего такой говорливый стал? Слушай. Дъярв на сей раз поступил иначе и примкнул к службе безопасности колонии. Мятеж, ясное дело, подавили. Зачинщиков на карах отвезли за триста километров от тюрьмы и бросили умирать на морозе. Температура-то там до минус девяносто доходит.

– Но ведь они могли выжить. Есть же определенные способы…

– Ага, голыми, по уши в снегу. Но это не самое страшное. На Морозильнике живут странные, практически не изученные звери, внешне напоминающие крыс, только размерами чуть уступают джипам. Ученые их называют «полярными крионами». Не слышал о таких тварях?

– Нет.

– Милые зверушки. Я их видел и более того, отбивался от стаи таких.

– Вы были на Морозильнике?

– Довелось. Не долго правда, чуть больше недели. Очередной мятеж подавляли. Ну так вот, их кровеносная система основывается на аммиачно-углекислой жидкости, а оптимальная температура где-то минус восемьдесят – девяносто. Когда наступает полярное лето и становится минус сорок, они укрываются в глубоких трещинах и впадают в спячку, окутавшись теплонепроницаемым коконом. А вот зимой, во время полярной ночи, они так и шастают в поисках жратвы. Тепла они шугаются, как я змей, и к колонии близко не подходят, поджидают беглецов. Поэтому, если кто решит сбежать, охранники не препятствуют. Зверушек-то кормить надо, – Кобель рассмеялся. – Живые крионов не интересуют – слишком теплые, но как только температура тела начнет падать в миг нарисуются. Зато смерть хорошая, спокойная – уснул и не проснулся. Поедают крионы не плоть, белки или жиры их организму не нужны, а кости – источник минеральных веществ. Так что возле стен тюрьмы полным-полно смерзшихся кусков мяса и волос.

– Жесть…

– Ага. Дъярву предложили выбор: либо оставаться на Морозильнике в качестве охранника, либо отправиться служить в легион. Первый вариант больше смахивал на самоубийство. Заключенные бы все сделали, чтоб вскрыть вены предателю. Так Дъярв оказался принципом в «Крестоносцах». Нашим легионом командовал тогда Сар-Овао Укка. Он из расы туцоров. Маленький, шустрый, с двумя крылообразными отростками на лопатках. Ты видел их когда-нибудь? Нет? Жаль. Чудная раса. Детьми и подростками туцоры умеют летать! У них большие серо-белые крылья. Но потом, лет эдак с пятнадцати-шестнадцати перья начинают выпадать и к двадцати годам остаются лысые сероватые закорючки. Такие противные… тьфу! Со временем они атрофируются, становясь еще противней. Видел когда-нибудь ощипанную курицу? Один в один. Дъярв прослужил принципом два года, хорошо показал себя и как солдат, и как стратег. За это Укка произвел его в опционы принципов. Лет через шесть он стал декурионом, а еще через год – центурионом первой центурии. К нему-то мы с Мстиславом и попали.

Кобель замолчал и грустным взглядом окинул подыхающих крестоносцев. Вздохнув, он покачал головой и принялся чесать облезлое ухо.

– А дальше? – спросил Илья. – Дальше что было? Как Дъярв стал легатом, а вы центурионами. Интересно же!

– Серьезно? – удивился пес и клацнул зубами. – Ты забавный парень. Тебя что правда прошлое интересует сильней настоящего?

– Ну да, я же археолог. Поэтому мне интересна история, как самого легиона, так и отдельных крестоносцев в частности.

– Лет восемь наверно прошло, и случилась знаменитая «революция планет». Тогда несколько десятков планет решили выйти из состава Империи, а заодно и взорвать весь Фарввавар со всеми его обитателями. Много легионов тогда переметнулось на сторону врагов.

– Но не «Крестоносцы»?

– Конечно нет. Укка повел нас в бой. Ты уже наверно знаешь, что некоторые легионы сотрудничают друг с другом, помогают. Другие же являются принципиальными врагами.

– Знаю. У нас это «Багровые реки».