От напряжения, повисшего между ним и отцом, мою кожу закололи иголки. Я был бы самоубийцей, если бы осмелился продолжить разговор.

– Так что насчет моей прогулки?

– Ты не можешь пойти один, – сказал отец таким тоном, что мне сразу стало понятно: лучше бы мне замолчать и пойти к себе в комнату.

– Ну… – продолжил я, почесывая подбородок и стараясь не смотреть отцу в глаза, – ты мог бы составить мне компанию?

– Нет. Не мог бы.

– Тогда, может быть… Драгос? – спросил я и получил испепеляющий взгляд от оборотня.

Папа молчал. Он кидал короткие взгляды на него. По тому, как он держался – до звона костей прямая спина, а пальцы нетерпеливо барабанят по столешнице, – было ясно, что он был очень, очень, недоволен сегодняшним ужином.

– Хорошо. – наконец сказал отец. Я немного расстроился, поняв, что он согласился по большей части, чтобы позлить Драгоса. – Будешь сопровождать моего сына, – он сделал акцент на слове «моего». – И ни шагу в сторону леса.

Затем отец перевел взгляд на меня, и я невольно отшатнулся.

– А если ты отпустишь его, и я об этом узнаю, – а я об этом узнаю, не сомневайся, – ты будешь наказан до конца своей бессмертной жизни.

Я кивнул, стараясь не показаться чересчур испуганным.

Отец перевел взгляд на Драгоса.

– Я не услышал.

Казалось, волк сейчас взорвется с силой сверхновой звезды. Кожа побагровела, руки сжаты в кулаки. На лицо выросли густые бакенбарды (на заметку: если у оборотня на ваших глазах выросли бакенбарды, скорее всего, он станут последним, что вы увидите в своей жизни.)

– Как скажешь, господин Дракула, – сквозь стиснутые зубы прошипел Драгос.

– Можете идти, – махнул рукой папа. Он встал и, махнув плащом (для эффектности, я полагаю), удалился вверх по лестнице.

По залу прокатился громкий шепот теней. Он ничего не выражал – ни страха, ни беспокойства. Шепот теней понимают только тени.

Я убрал нетронутый бокал и поднялся, бросив быстрый взгляд на провожатого.

– Ну… Э—э—э… – красноречиво отозвался я.

Драгос резко встал, толкнув стол, отчего тот чуть не перевернулся, и почти бегом устремился к выходу.

Я редко пользуюсь дверью. Едва напрягаясь, я изменил свое тело: руки обросли кожистой перепонкой, пальцы скрючились в маленькие лапки с цепкими коготками, я весь покрылся короткой черной шерстью. И ночным крыланом вылетел из окна.

Глава 2

Ночь Превращений

Пролетая над садом, окольцовывающем Кровавый Дом, я подумал, что нас стоило бы завести садовника. Некогда аккуратные деревца разрослись, повсюду вился плющ. Круглый колодец исчез в траве. Каменная тропинка от крыльца до кованных ворот потрескалась, между щелями проросли сорняки и даже дикие цветы. Сад выглядел заброшенным.

С Драгосом мы встретились за воротами Кровавого Дома. Думаете, я собираюсь мучить бедного волка? Он долгие годы не видел свою семью. И все из—за той просьбы…

А еще я не хотел везде таскаться с ворчащим и ноющим бородатым громилой в одной белой майке.

– Ты ведь уже взрослый, – проворчал Драгос. – Зачем тебе нянька?!

– Вот именно, Драгос, – ухмыльнулся я. Оборотень приподнял бровь. – Смотри какой у нас план.

– У нас есть план?

– Нам нужно избавиться друг от друга, но так, чтобы отец не узнал, – продолжил я, не обращая внимания на его вопрос. – Понимаешь?

Драгос качнул головой, но в его глазах появился интерес. Он почесал подбородок.

– Не совсем.

– Ты идешь к своим, а я в город, отцу ни слова. – Пояснил я, чувствуя, как сердце начинает колотиться быстрее. – Встречаемся на рассвете, а если спросит, как прошло, то было шумно, скучно и многолюдно. Идет?

– Но ведь Влад…

– Папа сказал: «если я узнаю». – напомнил я. – Так постараемся, чтобы не узнал. Пусть это будет наш секрет.

Брови волка резко взметнулись вверх. Он бросил тоскливый взгляд в сторону леса.

– Идет. Тогда до встречи.

Улыбнувшись как щенок, он кинулся в чащу. Я проводил его взглядом, прекрасно понимая, что, если отец узнает об этом, мне конец.

Неудивительно, что я его любимый хозяин.

Я снова обратился в крылана и взлетел в ночное небо. Редкие звезды походили на веснушки. Холодный ветер играл ветвями деревьев. Я вдохнул полной грудью: как хорошо снова выйти из дома!

Над той частью города, где расположились частные дома, тьму рассеивали частые огни фонарей; на крыльце каждого дома красовались тыквы с вырезанными рожицами. Они были скорее смешными, чем страшными. По улицам сновали дети в костюмах чудовищ и сказочных существ.