– Спа… спасибо, – пропыхтела Киззи. Рукав ее толстовки задрался, и я увидел тонкие косые шрамы на запястье. Но она быстро спрятала их. Что это? Грудь горела от такого проявления активности (впервые за девятнадцать лет), мысли путались, и я постарался отмахнуться от увиденного.

– Мы еще увидимся? – спросил я полным надежды голосом. Даже сам себе удивился.

– Может быть, – Киззи подмигнула, открывая дверь. Свет из прихожей залил крыльцо. – До встречи, мышонок.

И она скрылась в доме.

Я хотел сказать что-то вроде «не зови меня так» или «я ужас, летящий на крыльях ночи», но, если честно, я был доволен.

Уходя, я слышал приглушенные возгласы из дома подруги. Идиотская улыбка не сходила с лица.

Глава 4

Волк в лесу

Я не стал дожидаться Драгоса и незаметно влетел в окно своей комнаты. Он не из тех, кто хоть о чем-нибудь беспокоится. Скорее всего, не найдя меня возле кованных ворот на рассвете, он просто решит, что я вернулся раньше.

Я лег в кровать, по обыкновению обнял одной рукой плюшевую лошадку и попытался уснуть. Но, как ни странно, сон не желал идти. Я прокручивал в голове воспоминания прошлого вечера, как старую кинопленку, кадр за кадром. А самым любимым кадром была моя новая подруга. При мысли о ней я начинал улыбаться. От всего этого мне было немного неловко.

Я задавался вопросом, понравился ли я ей? Или есть у меня хотя бы шанс понравиться? Она ведь такая… особенная. Другая. Совсем не похожа на тех, кого я встречал до нее.

Мне хотелось понравиться Киззи. Хотелось стать ее другом. Но как это сделать? Я должен быть уверенным в себе или милым? Должен нарушать правила или следовать им? Прожив сто шестнадцать лет, я так и не узнал о девушках ничего стоящего. Может, спросить у папы?

Я вздрогнул. Спрашивать совета в делах сердечных у Влада Дракулы? А может еще у аллигатора?

Спросить Драгоса? Сомневаюсь, что он захочет говорить.

Я посильнее прижал к себе лошадку. Как же мне сейчас не хватает мамы!

Мама…

Я совсем ее не помню. В особняке нет ни одной ее фотографии. Эта тема под запретом в Кровавом Доме. Папа всегда грустнел, когда я спрашивал о ней. Он закрывался в себе и ничего не рассказывал. Так что я рано выучил – о маме лучше не говорить.

Это она подарила мне плюшевую лошадку. Точнее, так сказал папа, и это единственная фраза о маме, вышедшая из его уст. Но я сплю с ней сколько себя помню. И изменять традиции не собираюсь.

Так я и пролежал до утра, терзаемый мыслями. В окно я видел, как Драгос вернулся и тихо шмыгнул в поместье. Каким—то образом он избавился от большей части крови. Ну и отлично, пусть лучше папа ничего не узнает.

Позже, за завтраком, отец объявил, что у него возникли неотложные дела в больнице.

– Бумажные дела, – проворчал он. – Кто—то попал в аварию, и больнице потребовалось много крови. Ненавижу бумаги. А еще директор сообщил, что у работников есть ко мне претензии. Что ж, значит я засуну им эти претензии в…

Дальше неинтересно, уж поверьте мне.

После завтрака папа надел деловой костюм. В нем он мог бы сойти за смертного бизнесмена, если бы не чересчур бледная кожа. Он надел белые перчатки и широкополую шляпу, чтобы лучи солнца не смогли добраться до него, и ушел.

Только дверь за его спиной захлопнулась я подошел к Драгосу.

– Драгос, мы можем поговорить?

Волк покачал головой.

– Прости, парень, у меня другие планы.

Я сник.

– Что за планы?

– Буду отсыпаться.

Здорово. Прекрасно. Всем наплевать на бессмертного подростка. И снова я наедине со своими мыслями. Так и свихнуться не долго. Я решил, что лучше маяться на свежем воздухе, чем в четырех стенах. Тем более, что разросшийся вокруг поместья лес зачарован так, чтобы с приходом зимы листья не опадали. Ни один редкий лучик осеннего солнца не пробьется сквозь листву.

В это раз воспользовавшись дверью, я нагло сбежал и даже не подумал спросить разрешения.

***

Я сидел на нижней ветке здоровенного бука и наблюдал за белкой, скачущей с ветки на ветку. Листва замерла, и в следующее мгновение белка перепрыгнула на соседнее дерево. Я услышал голоса.

Сначала я подумал, что это щенки из стаи Драгоса сбежали из—под родительского присмотра. Но затем я услышал тот самый голос, что всю ночь не давал мне покоя.

– Да хватит уже ныть, Хаски! – воскликнула Киззи. Кусты задрожала, и она появилась под моим буком. – Если не нравится, можешь уходить. Тебя здесь никто не держит!

За ней, раздвигая ветки, появился какой—то парень. Высокий, с копной светлых кудрявых волос и недоверчивым выражением лица. Он был хорош собой, что мне совершенно не нравилось. Я нахмурился, крепче впившись пальцами в шершавую кору бука.