Шрифт:
Воздух был прохладный. Листья на деревьях вокруг городка уже опали, их ветки стали похожи на тонкие острые пальцы какой-нибудь ведьмы из «Сказок братьев Грим». Осенний ветер ерошил черную шерсть.
Пролетая над стайкой ребят, одетых в ведьм и колдунов, я опустился пониже. Они заметили меня и громко рассмеялись, кто—то даже пошутил про Дьявола. У каждого в руке было по бумажному пакетику в форме тыквы с зубастой ухмылкой.
Я разглядывал их, и на душе становилось тепло. Наверное, поэтому я и люблю Хэллоуин больше других праздников: все собираются на улице, чтобы провести время вместе. Мне всегда становилось немного грустно, потому что мы отцом никогда ничего не делаем вместе. Видеть малышей, спотыкаясь, идущих за руки со своими родителями к очередному дому, было больно, но вместе с тем и радостно.
Я бы, возможно, и дальше предавался теплым мыслям об истинном предназначении Хэллоуина, если бы в голову мне не пришла почти безумная мысль. Как давно я не справлял праздники? Даже такие простые и не требующие особой подготовки? Наверное, уже полвека. Я не особенно люблю свой день рождения, он только лишний раз напоминает, что отцу некогда возиться со мной, а друзей у меня нет.
Я решил смешаться с толпой.
Я плавно спикировал за угол ближайшего дома и в мгновение ока обратился собой. Признаться, это очень неприятно. Особенно пугает резкое улучшение зрения: крыланы почти слепы.
В окне рядом горел свет. Я заглянул в него, пытаясь сосредоточиться на еле заметном отражении. Черные волосы, как всегда, причесаны и аккуратно уложены, к ним претензий нет. Я поправил воротник белой рубашки, прикрыв родинку на шее. Никогда ее не любил. Я оценивающе оглядел себя с ног до головы. Отчего—то меня колотило, хотя вечер сегодня был теплый (но даже если и холодный, меня это ничуть не трогает – я совсем не чувствую холода). Я вполне мог сойти за смертного студента, если никто не обратит внимание на мою смертельную бледность.
Смешаться с толпой в самый разгар Хэллоуина было проще простого. Вокруг меня сновали стайки детей, одетых в своих любимых персонажей комиксов, фильмов и книг. Я видел Франкенштейна, держащего за руку кого-то вроде Пасхально Кролика из «Хранителей снов». Я видел и ребят постарше: Чудо-Женщина вела за руку, по-видимому, своего младшего брата, одетого как Бэтмен. К углам жались группы друзей в парных костюмах.
Я так замечтался, разглядывая прохожих в цветастых костюмах, что не обращал внимание на то, куда иду. До тех пор, пока не врезался в кого-то.
– Ай! – воскликнула девушка. – Смотри куда идешь!
– П-простите, я…
И я потерял дар речи.
У нее были рыжеватые прямые волосы ниже плеч, они казались гладкими, как шелк. Ростом она была не высокой, но что—то мне подсказывало – она не девушка в беде. На незнакомке были простые потертые синие джинсы и черная толстовка с карманом на животе, в котором она прятала руки.
И глаза. Зеленые с карими точками. Про такие сказали бы «зеркало души». Они были открыты, бери – и читай чувства, но в то же время колкий взгляд словно предостерегал: «Особенно не увлекайся, тебе можно знать ровно столько, сколько я позволяю».
Раньше со мной никогда не случалось терять дар речи.
Девушка не ответила. Она вскочила и, хмурясь, пошла прочь. А я так и остался стоять на месте, словно прирос к земле.
Она шла, опустив голову, и толпа перед ней словно бы расступалась, но не потому, что она была кем—то важным. Вокруг нее будто собралась тьма, и все, чувствуя ее, старались не попадаться на ее пути. Чутким слухом ночного крылана я уловил ее учащенное сердцебиение
Было в этом одиноком силуэте что—то такое, от чего я остановился и стоял на одном месте, едва ли не раскрыв рот, не в силах продолжить путь. Может, потому что все здесь – даже малые дети – ходили в группах с друзьями или родителями, а она совсем одна? Или может ее выделяло отсутствие костюма?
В голове у меня было абсолютно пусто, иначе как бы я тогда решился подойти?
– Постой! – крикнул я ей вслед. – Я хотел спросить!
Девушка посмотрела на меня через плечо, нахмурив брови.
– Ты со мной разговариваешь? – спросила она.
– Да, с кем же еще, – улыбнулся я, подходя ближе. Девушка все еще хмурила брови, но теперь не веря, а не злясь. – Кхм, извините, если я вас напугал.
– Вас? – переспросила она, улыбнувшись уголком рта. – «Вас» это моя мама. А я просто Киззи.
– Я Стефан, – я протянул руку, и Киззи ее пожала. – Так… Э… который сейчас час?
Знаю. Это было тупо. Но это все, что смог придумать мой столетний мозг.
Киззи задумчиво посмотрела на небо.
– Вечер. – ответила она.
«Проницательно.»
– Ты ведь не за этим подошел, – сощурилась девушка.
«Очень проницательно.»
– Вообще—то нет, – признался я, нервно пригладив волосы. – Я—я увидел, что ты совсем одна и подумал, может тебе нужна компания.