Я с восхищением уставилась на скромную металлическую штучку – надо же, такая маленькая, а сколько пользы!

– Дай свое запястье с браслетом, – скомандовала Селеста, и я послушно протянула руку. – Дом Саламандры – здорово! – Восхитилась девушка, заметив «ящерку» в солнечном диске. – Я еще не видела таких. А меня определили к Малиновкам.

Селеста показала мне свою ИКФ, в центре которой на таком же «солнышке» была выгравирована летящая птица к алой грудью и блестящими черными глазками.

– Это означает, что я буду жить в каком-то доме с ящерицами? – спросила я.

– Нет, – снисходительно улыбнулась Селеста. – Это такая традиция, всех фантомов распределяют по Домам. А что означают сами символы, наверное, нам потом расскажут. Сейчас не об этом, – Селеста деловито поправила блондинистую косу. – Чтобы попасть в Привратницкую, тебе нужно приложить ИКФ к навершию транспортера, вот так, солнышко к солнышку, – и перемещение произойдет моментально. Легкое головокружение и тошнота – это нормально. Давай, ты первая, а я сразу за тобой.

Потеребив свой «браслет» в нерешительности, я в который раз глубоко вздохнула и вытянула руку так, чтобы запястье с ИКФ касалось зеленого шара. Что-то неуловимо кольнуло в месте, где браслет прилегал к коже, ящерка сверкнула алыми глазками, и мое тело разлетелось на мелкие частицы, чтобы снова собраться в следующее мгновение. Оставалось только надеяться, что соединилось все в исходном порядке.

Голова на самом деле слегка закружилась. Не успела я осмотреться на новом месте, как рядом из ниоткуда появилась Селеста и ободряюще улыбнулась.

Мы переместились в просторный зал с длинными рядами изящных колонн. На первый взгляд помещение напоминало гигантский вестибюль вокзала, если вы когда-нибудь видели вокзалы, по роскоши не уступающие дворцам богатых венецианских аристократов. Лепнина у высоченных потолков, затейливые гобелены на стенах, облицованных бледно-розовым мрамором, и белоснежные статуи, размещенные в нишах, притягивали взгляд, но при этом не выглядели беспорядочным нагромождением шедевров, как это часто бывает в больших музеях. Каменный пол насыщенно-винного цвета в обрамлении колонн из розоватого мрамора и ослепляющих позолотой деталей, как это ни странно, тоже не отдавал цыганщиной. В целом помещение, как говорится, внушало. На фоне архитектурного великолепия снующие по своим делам фигурки людей казались совсем незаметными, а между тем людей – или фантомов – здесь было предостаточно.

– Это у вас такая Привратницкая? – почему-то шепотом спросила я Селесту, хотя единственным, кто мог нас услышать, было мраморное изваяние с козлиными ногами и улыбкой Михаила Задорнова.

– Не совсем. Это Зал Перемещений, отсюда ты можешь, не теряя времени, попасть в любое место парка или Академии. Пойдем, – Селеста вытащила меня из-за массивной колонны, и пока мы продвигались к выходу из Зала, я заметила, что каждая колонна примерно на уровне человеческой груди украшена белым витым веночком с утолщением в виде шара, подозрительно напоминающим транспортер в парке. Мои догадки сразу же подтвердились: фантомы подходили к «венкам», прикладывали к ним запястья и пропадали в неизвестном направлении. Вот так запросто – никаких залов ожидания, задержек рейса, нетрезвых попутчиков и несвежих пирожков на промежуточных станциях. Лично мне этот способ транспортировки очень даже понравился, не говоря уже о «вокзале».

Добравшись, наконец, до выхода из Зала Перемещений, мы вынуждены были сделать еще одну остановку, чтобы я могла вдоволь поглазеть на монументальную мозаику с изображенной на ней схемой парка и значками транспортеров, густой сетью покрывающих территорию. В правом верхнем углу картины я заметила вездесущее «солнышко», на этот раз с заковыристой спиралью внутри, и Селеста объяснила, что это знак Академии, поэтому здесь он повсюду. Сделав себе мысленную заметочку «прийти сюда снова и изучить карту, как положено», я оторвалась от увлекательного занятия и кивнула Селесте в знак своей полной готовности к любым дальнейшим действиям.

Ниже мозаики располагались всего две двери – массивная с выгравированным посредине знаком академии и меньшая по размеру с изображением парящей птицы. Мы постучались во вторую и, не дождавшись внятного ответа, Селеста осторожно потянула за покрытую зеленоватой патиной дверную ручку.

6

– Да-да? – Из недр Привратницкой раздался низкий женский голос. Приятный, если я что-то понимаю в женских голосах.

Мы с Селестой аккуратненько просочились внутрь помещения, я прикрыла дверь и немного даже опешила от тишины, наступившей вдруг после гулкого суетного Зала. Что ни говори, а звукоизоляция здесь на уровне!

– Вы что-то хотели, девочки? – голос напомнил о себе, и я с любопытством уставилась на его обладательницу. Ею оказалась темнокожая женщина с проницательным взглядом и огромным арбалетом в руках. Ну да, так оно всегда и бывает в привратницких.

Женщина сидела за большим деревянным столом, заваленным какими-то бумагами, папками, книгами, картами, предметами неизвестного мне назначения – и любовно полировала тряпочкой угрожающего вида боевой арбалет. Я видела такие в музеях, где – и снова спасибо моим родителям – провела немало времени за всю свою жизнь. Сама Привратницкая представляла собой довольно просторный кабинет, уставленный книжными шкафами и заваленный кучей всякой всячины, которую при других обстоятельствах я бы с большим интересом изучила. Здесь были средневековые глобусы и непонятные приборы, похожие на морские астролябии, на стенах поблескивали мечи, тускло мерцали дула старинных мушкетов и аркебуз. Да, я знаю, что такое аркебуза, у меня папа – фанат всей этой стародревней оружейной фигни. Фанат-террорист, я бы даже сказала: если не желаешь слушать про саблю 17 века, доченька, шиш тебе, а не деньги на карманные расходы.