Кажется, тогда его оттаскивали альфа и Эйнар. И вообще запретили подходить к узилищу Нельги вплоть до самого суда. Кайрон опять зарычал. Злость и жажда самого жестокого наказания колола сердце ядовитыми иглами, отравляя кровь. И впервые ему не хотелось противиться собственной ярости. Только нежные проглаживания шеи и плеч усмиряли клокотавший внутри огонь. И этот особенный, влекущий до одури запах беременной их ребенком пары. Волк тихонько рычал, требуя окружить самочку самой трепетной заботой и любовью. Принести много полезной ей сейчас пищи, украсить логово дорогими вещами и мягкими шкурами. Ее соблазнительный рот должен изгибаться в одной лишь радостной улыбке, а лицо украшать румянец и счастливый блеск темных глаз.

— Как ты думаешь, почему случилось… так? — опять зашептала Айла. — Волки и… м-м-м… этот странный сон.

Хотел бы он знать наверняка! Но лишь одна мысль подходила больше прочих.

— Мать Волчица берегла тебя.

Айла с сомнением покачала головой. Хотела что-то ответить, но в комнату ворвался многоголосый вихрь.

— Айла! — дружно взвыли детёныши.

И в следующий момент постель была атакована возбуждёнными и радостными щенками под предводительством Лейфа. И только Витара не было среди них. Не так давно Кайрон видел совершенно подавленного притихшего мальчика и его мать. Такую же несчастную волчицу. Горечь и ужас красили ее глаза в черный цвет. Она до дрожи боялась потерять сына, а его проступок был ядом, отравляющим их маленький, едва сросшийся после потери самца мир. Брита не задавала вопросов и не обливала пороги вожака. Сносила свою боль молча, с достоинством, подобающим настоящей волчице, и все же Кайрон в какой-то мере сочувствовал ей. Не известно, что решит вожак за столь вопиющее нарушение главных законов оборотней.

Постель в доме шаманки как никогда была близка к разрушению, стоило пищащей стае нагло полезть к своей любимице. Надо бы проверить Гвен. Наверняка щенки просто втоптали ее в пол.

— Ты проснулась!

— Ты здорова!

— Такое было! Тебя искали!

— Мы тоже искали!

— А бета нашел!

— У вас будет детёныш, правда? Ты странно пахнешь!

— А как ты его назовешь?

— Что с тобой случилось?

Вопросы сыпались из них гуще летнего ливня. От щенков веяло чистым восторгом, что все обошлось. Смущенная и обрадованная Айла крепко сжимала на груди плащ, но обнимать детей не забывала.

Кайрон терпел эту возню недолго. За первыми гостями очень скоро придут следующие, а самочке надо хорошо отдохнуть.

Дав детёнышам удовлетворить первое любопытство и немного успокоиться, он все же выпроводил шумную стайку из логова шаманок. Айла уже наобещала новых песен и сказок, а ведь недавно ее не мог разбудить шум и в десять раз громче этого.

Вернувшись в комнату, он опять устроил самочку в своих объятьях. До дрожи хотелось, чтобы все теперь было хорошо, но у Матери Волчиц были иные планы. Запах пары изменился. С потерей дара открыл ему новые ноты и тона, но еще не все.

— Айла, — позвал он затихшую девушку. Огладил живот, наслаждаясь мыслью, что там сейчас растет детеныш. Их детеныш! А остальное — неважно. — Я не могу почуять, человека ты носишь или оборотня.

Глава 29

В сказках добро побеждает зло, а потом все живут долго и счастливо, но реальность куда жестче. Проснувшись в объятьях Кайрона, она думала, что испытания закончены, но осталось еще одно.

Гордо расправив плечи, Айла смотрела прямо в пылающие озлобленной радостью глаза Нельги.

— Я приму свое наказание, — скалилась волчица, стоя на том самом месте, где однажды стояла Айла, — но и вы будете наказаны! Кого она родит, а? Такого же грязного человечка! Слабую, разбавленную кровь! Своим присутствием эта мерзость отравляет нашу жизнь!

Оборотни вокруг молчали, но Айла кожей чувствовала, какие именно чувства клубятся в их сердцах. Только в этот раз была готова и к осуждению, и к новой волне отрицания, ведь рядом был Кайрон. А Нельга действительно повредилась головой, потому что если бы мужчина хоть когда-нибудь просто взглянул на Айлу так, как смотрел сейчас на волчицу, то прямо на этой поляне можно рыть себе могилу и закапываться в нее живьем. Тонкая струна самоконтроля натянулась до угрожающего звона. Даже Эйнар весь подобрался, готовый броситься наперерез другу, стремительно терявшему разум.

— Преступление Нельги не оправдываю, но в ее словах есть истина, — от Ньяла — альфы Снежных, веяло трескучим морозом. Как только трава под ним не покрылась белым налетом инея? Но Айла спокойно выдержала жалящий взгляд красивых синих глаз.

— Не сунься не в свое дело, — зарычал Кайрон.

Мужчина защищал ее. Но, к сожалению, от правды так просто не отвернуться — оборотней мало. И Айла опять стала загадкой для них. Даже не так — ловушкой, угодив в которую, не знаешь, чего ждать. Но где же та хваленая мудрость Гвен, которая полагала, что детей у них быть не может? По крайней мере, не так скоро. А еще говорила, что оборотень почует готовность женщины к зачатию? Шаманка только разводила руками, и в ответ звучало короткое — «раньше такого не было». Но глаза Гвен смотрели чересчур внимательно. Прямо как сейчас.

— Мать Волчица услышит не только твои слова, но и мысли, Ньял, — Гвен легко коснулась бляшек шейного оберега, — и как бы тебе потом не пожалеть о них.

Мужчина чуть скривился, но уверенности не растерял.

— Я буду жалеть, когда наши щенки не смогут воззвать к зверю! Человек — пара оборотня? Пусть! Но разбавлять водой нашу кровь?

Она просто не успела перехватить Кайрона за руку — послышалось несколько испуганных выкриков, когда мужчины сшиблись грудью. Почти — Эйнар успел вклиниться между ними.