Несмотря на свой древний внешний вид, старик совершил молниеносный выпад. Барон только успел поднять меч, чтобы защититься, как летящий ему в живот конец посоха изменил траекторию и подсёк его под ноги. Таёжник имел намерения следующим ударом расколоть череп противника, но и Ганс был не так прост. Нисходящий удар посоха был блокирован лезвием меча прямо рядом с кончиком его носа. Воспользовавшись секундным замешательством, Ганс перехватил меч левой рукой и схватился за ногу таёжника правой. Старик истошно завопил. Проклятье обожгло его магическую плоть до самого основания.

Роксана остановилась, подняла факел и чиркнула на него огнивом. Пропитанная маслом ткань занялась огнём и факел был подброшен Олетте, которая искусно схватив его за рукоять, побежала навстречу деревьям.

Ходячие деревья шли вперёд к Роксане. В их понимании это была главная опасность и причина их бед. Никто даже внимания не обратил на девушку со смугло красной кожей и волосами вороного крыла, приближавшуюся к ним.

Олетта выдохнула через огонь факела в сторону ходящих деревьев, и ближайшее к ней, объятое пламенем, в ужасе заскрипело. Остальные отшатнулись от него, в панике не понимая, откуда взялось столько огня сразу.

Олетта создавала и создавала пламя, деревья уворачивались от неё и пытались спастись бегством. Но это не помогало им. В пылу битвы, Олетта забыла об осторожности, слишком близко поднесла огонь к лицу и втянула пламя на вдохе.

В этот момент она почувствовала, как жар распространяется у неё по жилам, и схватилась за горло. Огонь поднял её, а одежда свалилась с её тела горящими лоскутами. В воздухе висела горящая Олетта, жар от её обнажённой кожи колыхал её волосы, глаза горели яростью, а из носа и рта вырывались языки пламени.

Все, кроме сражавшегося Барона и Таёжника, слишком занятых друг другом, застыли. Если бы здесь была Ашая, она бы восхитилась этим зрелищем. Но в присутствующих: крестьян, Каргу, Роксану и Кольгриму — демонический вид Олетты вселял страх.

Олетта шумно стала забирать ртом воздух. Казалось, что такое количество воздуха просто не может уместиться во всём её фигуристом теле. За спиной у неё проявились два огромных горящих крыла. На секунду Олетта замерла и… выдохнула…

Таёжник уже не мог претендовать на взятие инициативы боя в свои руки: противник раскусил его реальную опасность и, к тому же, ранил его — нога старика от проклятия бурлила болью. Ганс искусно парировал все контратаки противника и теснил его, не забывая, впрочем, и о своей безопасности.

Огонь Олетты не просто поджигал, он превращал мгновенно в пепел всё к чему прикасался. Ни у одного ходячего дерева не было и шанса. От них оставались только разлетающиеся от эпицентра огненного столба горящие ветки и листья.

На секунду Таёжник замешкался. Он почувствовал, как последние из его слуг прекращают своё существование, и увидел огромную, висящую над опушкой, сформированную огнём ящерицу.

— Не может быть… — прошептал он.

И в этот момент меч Барона проткнул старика. Посох выпал из его руки и развалился на выдернутые из земли корешки…

Враги были повержены, висящая в воздухе ящерица с огромными перепончатыми крыльями издала победный рык и, как подобает пламени, растворилась в воздухе, оставив после себя упавший на землю уголёк.

Роксана и Кольгрима кинулись к месту падения и увидели в траве свернувшуюся калачиком Олетту. Она была совсем нагая, лежала обнявши свои колени и, кажется, спала. И алхимик, и чернокнижница замешкались. Им было страшно подходить к Олетте. Страх был одновременно и за себя — не подожжёт ли их Олетта при приближении, и за Олетту — не сделают ли они хуже, тронув её в таком состоянии.

Подоспевший Ганс увидел лежащую на траве Олетту и в смущении отвернулся. Тогда Кольгрима сняла с себя плащ и накрыла им её.

Карга осталась в стороне и подошла к проткнутому Таёжнику.

— Дракон… — простонал Таёжник.

— Да, — подтвердила Карга. — Поэтому ты не видел своей смерти.

— Значит пророчество врало…

— Нет, — покачала головой Карга. — Просто все не так поняли пророчество.

— Значит это не прошло, а только будет… — снова застонал Таёжник.

— Да…

— Тогда для меня такой конец даже хорош… — выдохнул старик последний раз.

***

Когда все разместились на ночлег на опушке, ведунья подозвала к себе Анну. Девочка подошла, ожидая обычных в этой ситуации указаний, но ведунья отвела её в сторону с намерением поговорить.

— Детка, мне нужно уйти, — шепнула ведунья.

— Надолго? — спросила Анна.

— Навсегда, — коротко ответила Карга.

— А как же деревня? Ведь они все погибнут без тебя, — возмутилась Анна.

— Не погибнут, — шикнула на неё ведунья. — Их выведут.