— Настя, это граф Виттури, — обрывая мои сомнения и догадки, отрезал Цезарь.

— Это невозможно… — мне перехватило горло от волнения. — Граф Виттури — старый.

Он засмеялся своим волшебным смехом, чуть закинув голову.

— Кто сказал Вам это?

— Все, — я обвела глазами друзей.

«Главный», «Старик»… Да сколько раз я видела перед внутренним взором седого властного старика в инвалидной коляске — именно так, не иначе.

— Ну, я неплохо сохранился для своих преклонных лет, — он подмигнул мне, словно у нас с ним был один секрет на двоих.

Я чувствовала себя глупо перед друзьями. Возмущение постепенно закипало в груди.

— Почему Вы сразу не сказали?

— Я не знал, что Вы не знаете, — пожал он плечами.

Вот гад! Я так и видела, как смех искрится в его карих глазах.

— Вы лжете.

— Возможно. Но Вы не спросили мое имя.

Ну, и сволочь! Устроил мне розыгрыш. И я же виновата.

Нила подошла к нему и по-хозяйски положила руку на плечо.

— Господин граф, они как раз собирались улетать, когда мы их нашли.

— Спасибо, Нила, ты чудо, — ответил он равнодушно, не спуская с меня глаз. Нила тут же отошла в сторону, бросив на меня колкий взор. — И ваши друзья Вас не просветили? Даже перед отъездом?

Я не ответила. Я вдруг пересмотрела все, что произошло в Венеции, совсем под другим углом. Образы и картинки менялись перед глазами с быстротой молнии: вот синее платье на витрине, вот оно же у меня на постели. Вот русский вальс, и он, приглашающий меня словно первую попавшуюся девушку, вот наш разговор на балконе. Наше столкновение в Ином городе…

— Вы все это подстроили специально? Ведь так? Маска? Платье? Вальс? Вы исполняли мои желания. Зачем?

Он слегка пожал плечами.

— Хотел сделать Вам приятное. Не каждый день в нашем агентстве появляется говорящая с призраками.

— Вы залезли без спроса в мою голову!

— Вы не очень-то сопротивлялись.

Мне хотелось разораться от ярости в ответ, стукнуть его, сказать что-нибудь гадкое, но я вдруг посмотрела на Цезаря: он покачал головой. За это время я научилась понимать маловыразительное его лицо. И сейчас тонкие губы были скорбно поджаты, словно он хотел, чтобы я тоже молчала. Глаза его просили меня. О чем?

Я опустила взгляд и собралась с силами. Ради Цезаря. Ради наших долгих лекций об истории и искусстве, когда его лицо слабо озаряла улыбка. Ради моих друзей, что стоят сейчас вокруг.

Я промолчала. Он ждал, я молчала. И только связь между нами вибрировала, как тугая струна. Что же это такое? Что это за сила? Влюбилась я, что ли? Как идиотка втрескалась в незнакомого человека за то, что он станцевал со мной танец? «Но как станцевал, Анастасия, как станцевал», — прошептал кто-то у меня в голове. Я снова сосредоточилась на носках моих коричневых туфель. «Вон из моей головы!» — возмутилась я. Нет, я сильнее, чем кажусь, пусть себе смеется. Пусть. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. И мое молчание заставило его отступить.

— И какие у вас соображения по поводу возможного местонахождения книги? — перешел он к делу, поворачиваясь к остальным.

— Настя думает, она в Венеции, — ответил за всех Цезарь.

— Хорошо. Возьмите, если надо, всех агентов, что сейчас в городе. Обыщите все. Приступайте.

И он скрылся в кабинете.

Цезарь проходя мимо меня, кивнул мне и улыбнулся краем рта. Через час в бальной зале собралось около тридцати агентов, мы разделили город на сектора и, наспех перекусив поданными нам бутербродами, отправились прочесывать его в поисках книги.

Стемнело. Меня уже не удивляло, что перед нами открывались все двери и даже самые охраняемые здания — зеленые глаза Диего, казалось, завораживали людей еще за стенами: иначе сложно объяснить, почему нам открывали двери еще до того, как мы стучали. У Итсаску оказалась целая коллекция отмычек, которые отворяли нам там, где не было ни охраны, ни жителей. Мы обыскивали церкви, старые дома, палаццо на своем участке. Сначала это казалось интересным и захватывающим: мы словно разбойники или расхитители гробниц с фонарями бродили по каменным залам, коридорам, нефам. Простукивали, сканировали какими-то мудреными аппаратами, которые захватил с собой Серж. Он сам, весь обмотанный проводами и камерами, насвистывал что-то себе под нос, погрузившись в мир простенков и тайников. Только очень скоро стало сыро и холодно, захотелось спать. Я с ног падала от усталости и без устали зевала.

Преодолевая сон, я шла за остальными по комнатам очередного палаццо. Заброшенное, обшарпанное здание, пахнущее сыростью. Но свет фонариков вырывал из темноты то уцелевший элемент росписи на потолке, то лепнину на стенах.

— Не лучше ли дождаться утра? — рассуждала я вслух. Мой голос гулко раздавался в пустой зале. — Наверняка можно выяснить наиболее возможные места, если подумать на свежую голову.

— Мы не знаем, сколько у нас времени, — отвечал Цезарь. — Мы не знаем, что известно тем, кто затеял эту игру. Возможно, они тоже ищут книгу в Венеции.