Светлый Жрец, не беспокоясь о том, что происходит за спиной, самозабвенно ругался… с моим братом, который в сердцах то и дело пинал плотную стену защиты, перекрывающую вход.

— А-а-а, — разочаровано протянула я. — Тут уже ловить нечего.

Если привстать на цыпочки, то из-за плеча блаженного была видна чудная картина. Темные резались с феликтонцами в карты. Кто-то притащил столы и уже накрыл нехитрой закуской. Местный «оркестр» потихоньку настраивал инструменты. Девушки активно стоили гостям глазки. Взюзя совместно с толпой детворы, подглядывал за взрослыми из кустов. Курт, вцепившись в Лару, опасливо косился на незамужний контингент. Рия, вооружившись табуреткой, отмахивалась от счетовода. Мама с папой улеглись под развесистым кленом и гордо взирали на сына. Похоже, в Феликтоне намечается очередная гулянка.

— Кха-кха, — я привлекла к себе внимание блаженного, — я, прошу прощения, но сейчас мы будем кого-то бить.

Светлый Жрец снова переменился в лице, сгоняя маску идиота, и запустил в меня очищающим огнем. Зря. Я же знаю, что может мотивировать братика. Хорошо еще здание устояло.

Все произошло одновременно: Кил распахнул крылья, поглощая удар, Лауфман накрыл нас щитом и Дил проломил к Тьме защиту Святой Обители. Вот это я понимаю, а то переговоры можно было вести до бесконечности. А у меня попа замерла и хочет на солнце, между прочим.

Брат точным броском сцапал ворот светлой сутаны и недобро усмехнулся в лицо побледневшего Жреца. А все дело в том, что он аномальный маг, абсолютный поглотитель. Магичить рядом с ним бесполезно.

— Он меня обижал, — капризным тоном протянула я, тыча пальцем в блаженного. — Простынку зажал, жлоб.

— Ясно, — коротко бросил брат. А голову в плечи втянули синхронно все присутствующие. Умеет Дил жути наводить, а так он душка. Раз в год регулярно им бывает, когда мама невест для смотрин приводит. Те из дома вылетают через минуту после знакомства, а не через десять секунд как обычно. Мама надежд не теряет, но непуганых девушек все меньше становится.

Вот такая у меня семейка.

Жрец неожиданно дернулся в руках брата. Затрещала ткань и в кулаке Дила остался лишь кусок уже не белой материи. Блаженный резво отпрыгнул в сторону, не смотря на свой возраст, возомнив себя, наверное, Фунькой, и зашатался.

— Опа, — прокомментировал брат грохот от падения тела Жреца. — Неожиданно.

Я обогнула ряды лавок и увидела притихшего светлого. Голова Кима неестественно вывернулась и смотрела на стену. Под ногами уже точно бывшего Жреца насмешливо блеснула его индивидуальная фигурка Света. Бог сам решил вмешаться и покарать преступника? Или это просто совпадение?

На всякий случай проверила пульс, но тут все и так понятно.

— Радуйся, Дил, — я подняла глаза на брата, — теперь при виде тебя люди не только молятся богам. Они еще и мрут.

— Подумаешь, малявка, — отмахнулся он и сцапал меня в объятия. Кил сдавленно захрапел от братской любви. — Больше тебя здесь никто не обижал?

Сзади судорожно закашлялся Лауфман. Ничего, пускай привыкает. Теперь это и его семья.

— Ох, — я с трудом открыла глаза.

На соседней подушке храпел Ашер. Я умильно полюбовалась синяком на его челюсти. Вчера брат коротко и доходчиво объяснил напарнику, что обижать маленьких темных девочек не следует.

В честь высоких гостей фекликтонцы развернули любимые массовые гуляния. Коллеги по цеху нервно косились на меня и беззвучно спрашивали: «что это?». А как я объясню общую ненормальность городка? Поэтому посоветовала беднягам смириться. Девицы просто ошалели от наплыва «женихов». На всякий случай предупредила о милой традиции подливать приворотное налево и направо, все же среди прибывших и женатые имеются. Зато за столом темные пугали хозяев рюмками с подсвеченными рунами.

Дил пользовался спросом ровно до того момента, как выяснялось, что он мой брат. Потом косились на меня, затем на родителей с Рией и, помянув Свет, отчаливали на поиски жертвы посговорчивей.

Все-таки Лауфман уговорил поучаствовать в увеселительном мероприятии типа «пляски». Хоровод я еще пережила. Правда. Потом пришлось запивать свою кривоногость. А вот после уже стало все равно. Мы скакали на зависть Фуньке и пили. Пили и скакали.

А теперь мне плохо!

— Ашер, — еле слышно позвала я парня, — принеси попить.

Светлый приоткрыл один глаз и недовольно пробурчал:

— Вообще-то, ухаживать за мужем обязанность жены.

Не буду же я спорить с правым человеком? Просто уперлась спиной в стену, а ногами в женишка и подарила тому пару секунд незабываемого полета в сторону пола.

— И воды захвати, — скромно улыбнулась я, когда над краем кровати появилось, мягко говоря, доброе лицо Лауфмана.

— С кем связался? — вздохнул напарник, но поплелся из комнаты.

Правильно, спорить со мной не самое полезное занятие с утра. Впрочем, и вечером тоже.