Но демон неожиданно занял мужскую сторону:

— Считаю, что его необходимо пожалеть в первую очередь. Кто еще ради тебя так надрывался?

— Эм? С чего такая бешеная толерантность? Он тут чуть ли не с половиной города доказывал свою самцовость и ты все равно на его стороне?

Ворон по-человечески вздохнул, и я прямо почувствовала себя этим самым «Уйем»:

— Я вообще-то вмешиваться не собирался. Чай не дети. Но судя по чудному пособию — дела совсем плохи. Лауфман ходил с местными девицами на сеновал. Но ничего крамольного там не было. Пара поцелуев и он их усыплял. А потом сидел рядом всю ночь.

Какое-то утро сегодня не правильное. Я о напарнике столько всего нового узнала, больше чем следовало. То, что он идиот клинический не новость, а вот все остальное…

— Что за бред?

Кил лишь взмахнул крыльями. Видимо развел руками.

Вот Тьма, а я сплю с ним в одной постели! Интересно, а дурость передается через подушку?

Но не отыграться я не могла. Даже если бы наступит конец света, я все равно получу моральное удовольствие!

Заслышав тяжелые шаги Лауфмана по ступеням, я легла на кровать и приняла соблазнительную позу. Парадно-выходное белье пришлось весьма кстати.

— Вайнер! — напарник залетел в комнату, держа какую-то коробку. Запнулся и замер: — А чего это ты?

Я простерла к нему руки:

— Возьми меня, мой самец, — эротично пропела я.

— Че? — совсем не самцово вылупился Лауфман. — Ты это… пугаешь меня что-то…

— Ну как же? — я из-под подушки вытащила книжку. — Строго по списку: постель, белье и я на все согласная.

— А-а-а. Уф, — напарник вытер рукавом лоб. — А то я беспокоиться начал, что ты переработала. Да мне уже без тебя объяснили — методы эти бесполезны.

— Вау, и кто этот святой человек? — я драматично сложила руки на груди.

— Да мы с Куртом разговорились…, - замямлил светлый.

— Ты мне лучше скажи: зачем тебе это? Покайся перед смертью.

Неожиданно напарник разозлился.

— На! Романтика! — в меня с силой запустили из коробки горстью лепестков. — Ты издеваешься, что ли? Все поняли, одна она глазами хлопает!

— Тьфу, — я выплюнула лепестки изо рта. — Мне кажется, или ты сейчас зря орешь?

— Да люблю я тебя, идиотка! — напарник отшвырнул коробку (хорошо еще не в меня) и сжал кулаки. — Причем со школы! А может и раньше!

— Э-э-э, — я втянула голову в плечи. Какая-то суровая романтика. Складывается впечатление, будто сейчас будут бить. — Что-то как-то…

— Да ты на меня внимание обращала, только если я тебя задирал! — продолжал негодовать Лауфман. — Вот когда попал на практику в один город с тобой, думал — свершилось! А ты… а ты… Знаешь, как трудно контролировать эмоции из-за дурацкого амулета?!

Что можно ответить человеку на такой град претензий? Вот и я растерялась. Почему-то почувствовала себя виноватой.

— Ты же за меня зам… тьфу ты, жениться на мне не хотел, — я встала и ткнула пальцем парня в плечо. — Пил и страдал.

— А кто бы обрадовался, если любимую силком в храм с тобой тащат?! Зная тебя, я вообще мог не дожить до этого счастливого момента! А так год впереди, я рассчитывал, что ты ко мне привыкнешь!

В подобной неудобной ситуации еще не доводилось находиться. Даже когда на практике в морге поскользнулась, ухватилась за накрытой простынкой труп, и покойный остался без важного мужского органа.

Но… это все же моя отрава жизни. Да я к нему привыкла как старому плюшевому мишке с оторванной лапой, но выбросить его нельзя ведь он самая любимая игрушка. И позволить издеваться над ним другой я не могу.

— Ладно, — сдавалась я. — Год. А потом посмотрим.

Теперь в непонятном положении стоял Лауфман.

— Э? И что даже проклятием не бросишься? По голове не стукнешь? Не обзовешься?

— Ничего себе у тебя предпочтения. Хотя можно было догадаться, — я покосилась на книгу. — Ну, где там твоя романтика?

Напарник молча обвел рукой разбросанные лепестки.

— Ага, молодец, хорошо постарался, — я ободряющее похлопала его по плечу.

Судя по слегка перекошенному лицу, что-то не то. Ах да, романтика. Встала на носочки и быстро чмокнула парня в щеку. Одним словом, контузила Лауфмана по максимуму.

Кил с деловым видом прохаживался по столу.

— Ну что поговорили? — ехидно спросил демон. — Все живы остались?

— А ты мог бы мне, и сказать, — я сердито фыркнула на него.

— Ага, прямо представляю этот разговор: ты в истерике, я в гипсе.