Шрифт:
Необычно, да? И что еще мы с ним видим?
А видим, что бегут два кота. Один убегает, другой догоняет. Оба самцы, отважные воины. В обиду себя не дадут. Но, видимо, был небольшой перевес у того, что бежал сзади. Бегут, бегут, спрятаться негде. И вдруг – дуб. Первый кот быстро вскарабкался на дерево и пробежал по ветке метров 8—10 в сторону. А второй – тоже кот, для него деревья не преграда. Не будет он бегать внизу вокруг и мяукать.
С быстротой молнии догнал на ветке сидящего кота. И вдруг… сильный шлепок, как хук в боксе. Открытой перчаткой. Это же бой без правил! Атакуемый слетел вниз. Крик отчаяния: мя-у – у -у! Типа SOS! И только его и видели. А кот-победитель остался на ветке и провожал его сочувствующим взглядом.
Правда, обратно в Москву мы не могли уехать. Конец лета. Билетов не было. Владимир Павлович, как участник ВОВ, легко решил эту проблему – в специальной кассе.
Я его зауважал.
= = = = = = = = = =
ТРУДЯГА
Рано утром, солнце только еще всходило, я вижу на даче такую картину: задними огородами, а заборы в то время в 80-х были низенькие – сетка или штакетник, все видно, – идет кот. А в зубах огромный кусок мясной вырезки. Говядина или свинина? Не знаю. Коты свинину едят? Идет себе, никому не мешает, не будит своим мяуканьем. Лето, март давно прошел. Не до этого ему.
А кусочек-то хороший: 1.5 – 2 кг потянет. Не взвешивал, да и у кота не спрашивал, не до меня ему было. Да и не стал бы он со мной общаться. Достают тут разные с глупыми вопросами. Некогда ему, дела, наверное. Жена с котятами ждет. Отвлекаться некогда. Остановится, передохнет и дальше: «…Солдаты в путь, в путь, в путь, а для тебя, родная, есть почта полевая…» и так далее.
Вот хозяйка «обрадуется» обнаружив пропажу.
= = = = = = = = = =
ПРОВОКАТОР
1980 – 81 годы. Город Руза Московской области, улица Октябрьская. Жилой дом. Здесь жили родители жены Людмилы: Федор Тимофеевич и Зинаида Павловна.
Февраль – март. Погода хорошая, легкий морозец, солнышко. С крыш капель падает от тающего снега. Проход между домами, нашим и соседним, шириной около пяти метров. У соседнего дома крыльцо немного выступает. Я вышел подышать свежим воздухом. Дома жарко, печка натоплена. И что я вижу?
Во дворе бегает туда – сюда наша собачка, Чижик, от дома к улице и обратно. Думаю, чего же она «круги нарезает»? Хозяин отвязал его от сторожевой будки и отпустил погулять. Это я вижу, а что же я слышу? Слышу лай из под крыльца дома напротив. Лай сначала негромкий, потом сильнее, увереннее. Источник лая я не вижу, только слышу. А Чижик бегает себе и бегает мимо, «ноль» внимания, молча. Чего же он молчит? Все позже прояснилось.
Соседская собачка лает все сильнее и наглее, уже морда из под крыльца показалась. Лает, родимая, взахлеб. Вот вылезла наполовину. Чижик все бегает и молчит. Собачка еще больше осмелела и еще больше высунулась наружу. Пора!
Чижик, пробегая в очередной раз мимо, серьезно прикусил собачку. Все молча. В ответ – жалобный визг, скулеж. Мол, «не тронь меня, а то – убегу». Вопль отчаяния. О, горе! И обратно – под крыльцо, подальше от ненавистного врага. Снова лай издалека, потом все громче, громче.
Жизнь продолжается. Знай наших!
= = = = = = = = = =
О, ГОРЕ НАМ!
В той же Рузе приезжали к родителям на лето погостить сестра Людмилы Галя с детьми: Романом – пять лет с небольшим и Максимом – около четырех. Однажды прибегают они домой заплаканные, зареванные. Ужасное горе случилось – тирщик помер. Они иногда ходили в тир пострелять. На накопленные копеечки покупали пульки в тире.
А – а – а – а – а! Тирщик помер! – остановиться не могут.
Федор Тимофеевич хочет их успокоить:
– Да черт с ним, этим тирщиком!
– А – а – а -а – а!
И побежали на улицу рассказать о страшном известии. Куда они теперь будут ходить стрелять? Если тирщик умер, тир, наверное, бульдозером снесут? Нет замены незаменимому человеку. О, горе нам, на наши, пока еще не седые, головы.
– – – – —
Другой случай. Этим же летом. Поехали мы с Романом, старшим племянником, на велосипедах покататься. Я на большом велосипеде, он на «Школьнике». Я-то раз крутанул, а ему, чтобы не отстать, приходится быстро-быстро педальками крутить. Выехали не окраину, к лесу подъехали. А там проселочная дорога. – Дядя Юра, мне пить хочется. Невдалеке показался жилой дом.– Ну вот, зайди в дом и попроси попить. – А как попросить?
– Ну, скажи: «подайте раненому красноармейцу водицы испить».
Роман пошел. Попил, возвращается. Едем дальше. Пора домой, поворачиваем обратно. Проезжаем мимо того же дома.
– Дядя Юра, поехали быстрее. Вдруг дяденька выйдет и будет ругать меня. Какой я – раненый красноармеец?
Вот так, большой дурак научил ребенка. Больше я так не шутил.
= = = = = = = = = =
О РОДНЫХ И БЛИЗКИХ
МОЙ СЫН В ДЕТСТВЕ