– Нет, – удивился Бен. – Это что, фельетон?

Бертяев вздохнул:

– Да, господин Бенкендорф, вам придется долго изучать нашу, так сказать, реальность!.. Ну, с поэмой Гатунского вы хоть ознакомились?

– Не успел... Как я понял, это что-то детское? Из жизни ваших бойскаутов?

– Почитайте! – Афанасий Михайлович протянул Бену журнал. – Тогда вам станет немного понятнее. Так вот, этот молодой человек остался один. Картин у него уже не покупали, заказчики исчезли, знакомые, как это бывает, поспешили забыть. Я и мои друзья немного помогаем, но он серьезно болен. Его болезнь в СССР не вылечить...

– Понял, – прервал его Бен. – Где он живет?

– Вы ему действительно поможете?

Внезапно Бену показалось, что его попросту проверяют. Подумав, он рассудил, что так и должно быть.

– Мы ему поможем, господин Бертяев. А мне для начала хотелось бы просто познакомиться с людьми...

– Приходите ко мне завтра в четыре часа, – улыбнулся Афанасий Михайлович. – Вид у вас нездешний, так что я намекну, что вы иностранец. Где я живу, вы, наверно, знаете?

– Да. Спасибо, – Бен встал. – Назовите адрес этого художника...

Распрощавшись, он вышел в коридор. Идти на обсуждение поэмы Гатунского расхотелось, и Бен начал не спеша прогуливаться по пустым коридорам, с интересом разглядывая портреты местных знаменитостей. Можно было спокойно поразмышлять.

...Разговор получился более чем интересным. Драматург знал о Тускуле. Знал – и пошел на риск, намекнув о каких-то «безумцах». Кажется, он неплохо разбирается в людях, сразу же сообразив, что потомок начальника III Отделения не имеет к здешним жандармам ни малейшего отношения. Разговор о больном художнике затеян тоже неспроста. Очевидно, это своеобразный тест...

Бен изучил вывешенный на самом видном месте список очередников на жилплощадь, еще раз подивившись здешним обычаям. Итак, тест: не побоятся ли гости с Тускулы помочь человеку, от которого отвернулось здешнее «общество»? Значит, понадобятся деньги, а посему пора пускать в дело «батарею Кента». Деньги – и лекарства. Кажется, настал час и для сестренки Лу – графини Любови Леонтьевны Бенкендорф...

Чиф слушал доклад Бена равнодушно, не задавая вопросов. Лу, напротив, проявила явный интерес, тут же забрав у брата журнал, дабы ознакомится с поэмой. То, что ей наконец-то можно будет выйти в незнакомый мир Столицы, вызвало еще более бурную реакцию: девушка предлагала завтра же отправиться по указанному Бертяевым адресу.

Косухин по-прежнему молчал и Бен, не выдержав, поинтересовался, не означает ли сие молчание командирскую немилость. Его приятель покачал головой:

– Ты сработал все о'кей. Преклоняюсь...

Сам того не ожидая, он перешел на английский.

– Так чего ты такой вареный? – поинтересовался Бен тоже на привычной американском жаргоне.

– Правда? Все в норме, только Пушкина придется перечитать. Как видишь, наши родичи считают его великим поэтом...

Бен скривился:

– Предпочитаю Маларме и Леконта де Лилля... Ладно, как насчет Лу?

– Да, насчет меня! – подхватила девушка. – Джон, я уже все придумала! Скажу, что я – из местной поликлиники... Едва ли у меня будут проверять документы.

– Хорошо, – кивнул Чиф. – Только... Бен, проследи, чтобы Лу оделась как-нибудь...

– Поуродливее, – вздохнула девушка. – Мужские ботинки на два размера больше, темный плащ, платье с воротником до ушей...

– Именно. А теперь, ребята, слушайте. Я получил ответ от Казим-бека...

На стол легла бумага, исписанная ровным, четким почерком.

– Вот... «Господину Косухину, руководителю...» Пропускаю... «На ваш № 23 отвечаю...» Вот: «Ваше поведение считаем правильным, в дальнейшем же рекомендуем...»

– Стиль старой русской разведки! – усмехнулся Бен. – «Рекомендуем» – звучит!..

– Вечно ты перебиваешь! – возмутилась сестра.

– Продолжаю... «Первое – разработку линии „Официальное подполье" временно прекратить. Второе – начать разработку запасного варианта»...

– Это мы уже сообразили, – вновь не выдержал Бен.

– «Третье. Обратить особое внимание на поиски контактов с Тернемом. При этом обязательно следует учитывать новую информацию, которая будет вам направлена дополнительно...» Вот эта информация...

Чиф достал еще один лист бумаги, но читать не спешил.

– Да что случилось? – не выдержал Бен. – Тебя что, обратно отзывают?

– Еще нет, – Чиф нерешительно подержал бумагу в руках и вновь положил ее на стол. – Сначала послушайте, а потом сами скажите...

Он секунду помолчал, затем стал читать ровным, спокойным голосом: