В руке Лу оказался револьвер. Оружие придало силы, девушка привычным движением провернула барабан и сунула наган в карман пальто. Корф с улыбкой следил за нею.

– Только, Володя, там есть один сержант...

– Понял. Что мы ему отстрелим первым делом?

– Александр Леонтьевич, могу я вас побеспокоить?

– Сделайте одолжение, Иван Степанович...

Чиф сидел в кресле, листая потрепанный французско-китайский разговорник. Бен устроился неподалеку за столом, читая газету.

– Александр Леонтьевич, когда я смогу воспользоваться резервным каналом?

Бен слегка повернулся.

– Я уже имел честь вам сообщить, милостивый государь, что канал в полном вашем распоряжении...

Он поморщился – фраза чрезвычайно не понравилась. С «милостивым государем» вышел явный перебор.

– Извини, Джонни-бой... Все готово. Только знаешь, твой китайский...

Чиф пожал плечами:

– На уровне «моя-твоя» разберусь. Главное, мне там помогут...

Бен вновь поморщился и, наконец, не выдержал.

– Слушай! Ну, мое мнение тебя не интересует – ладно! Но дядя Генри тоже против. Это даже не авантюра, это черт знает что! А если Волков солгал? Ну, пусть не солгал, все равно – иголка в стоге сена. Кто-то с кем-то когда-то воевал... В конце концов, пусть Казим-бек шлет подмогу!..

Внизу хлопнула дверь. Бен удовлетворенно кивнул и потер руки:

– Ага, кажется, Лу. Наконец-то! Самое время ужинать. Что-то она задержалась у нашего больного!..

...Девушку уложили на диван. Растерянный Бен держал в руках аптечку, а его приятель осторожно прикладывал к ране тампон с мазью.

– Осторожно, Джонни-бой, – Бен взглянул на лицо сестры и, не выдержав, отвернулся. – Господи, что же это!..

– Красиво, да? – Лу постаралась улыбнуться. – Чиф, там еще на шее... А потом посмотришь, у меня кажется ребро сломано...

– Погляжу, – кивнул Косухин. – А вообще-то нужно в госпиталь – и срочно!

– Не вздумайте! – девушка встала, прижимая тампон к лицу. – Бог с ним, не возьмут замуж, зато мы, кажется, вышли на настоящее подполье!

– Корф... Корф... – негромко проговорил Чиф. – Да, это интересно. Что ты ему рассказала?

– Я? – удивилась Люба. – Ничего, конечно! Мы лишь договорились о встрече. Он возьмет с собой Стрешнева. Завтра я...

– О чем ты! – брат резко взмахнул рукой. – К черту все! Эти папуасы тебя пытали! Я их... Этих животных, грязных хамов...

– Александр, что за мелодрама? – поморщилась девушка. – Меня выручил тоже... папуас. К тому же, можешь не мстить за меня, я это проделала сама. Почему-то казалось, что стрелять в живых людей труднее... Так что никуда вы меня не отправите, я теперь здесь террористка номер один!..

Свет потушили, и молодые люди перешли в аппаратную, где на пульте управления беззвучно светились разноцветные лампы. Бен рухнул в кресло и обхватил голову руками:

– Джон... У нее с лицом... Как думаешь, можно сделать пластическую операцию?

Чиф, присев рядом, легко коснулся плеча приятеля:

– Может и не понадобиться. В крайнем случае, останется шрам. Надо поговорить с Казим-беком, только, боюсь, он тут же отзовет всю группу.

– Еще бы! – кивнул Бен. – Будет жалко...

– Жалко, – согласился Косухин. – Считай, ничего пока и не сделали... Ладно, включай!..

Бен нажал клавишу. Экран вспыхнул, высветив карту мира. Пальцы пробежались по пульту, карта увеличилась, за пределы экрана ушли Америка, Австралия, Европа... Теперь там оставалась лишь Азия, Бен вновь нажал клавишу, и на экране появилась карта горной местности, пересеченной узкими извилистыми реками.

– Вот твой район, Джон. Интересно, как там сейчас?

– Холодно. Средненоябрьская – + 1. А, в общем, плохо...

– Война?

Чиф всмотрелся в карту, нажатием клавиши чуть увеличив изображение.

– Да. Война...

...Пещера была вырублена в мягкой скале. В углу неярко светила керосиновая лампа, позволявшая разглядеть нехитрое убранство подземного жилища. Стол, два кресла, радиоприемник, небольшая железная печка...

На столе стояла початая бутылка голландского джина, глиняные рюмки и миска с красным перцем. Тут же была пепельница, заваленная окурками, и полупустая пачка «Честерфилда». Чиф сидел в одном из кресел. Второе пустовало. Хозяин стоял возле входа, глядя куда-то в черное звездное небо. Негромко звучали отрывистые короткие слова – человек читал стихи.