Шрифт:
– Знаю. Поищем. Ну, я пошел?
– С богом.
Дормидонт, явно по-привычке, осенил себя крестным знаменем и исчез.
Вздохнув ещё тяжелее, чем до посещения нежданного гостя, Лавр углубился в текст торжественной речи.
Царский дворец. Кабинет царицы Светланы.
Её величество принимала Марфу не в личных покоях, а в своём рабочем кабинете. Из-за справедливых подозрений, что эта вертихвостка не просто так строит глазки самодержцу, между дамами установились весьма прохладные, строго деловые отношения.
– Что вы с Лавром решили, княгиня?
– Рекомендуем Грету Линдбаум, Ваше Величество. Двадцать один год. Здорова, миловидна, хорошо воспитана. Посещает лекции Лейпцигского университета. Математика, химия, география.
– Странные вкусы для молодой девушки.
– Совершенно верно, Ваше Величество. Но перечень предметов она выбирала сама. Ещё обожает верховую езду. В отношения с молодыми людьми замечена не была. Как и немолодыми. Слывёт затворницей.
Родители. Барон Герхард Линдбаум – совершенно беспомощная личность. В молодости промотал родительское наследство. В настоящий момент владеет небольшим имением под Лейпцигом. Занятия – охота и просиживание штанов на местных дворянских собраниях, где, впрочем, появляется редко. Дома большая библиотека, доставшаяся по наследству от родителей, которую и сам иногда пополняет, несмотря на скудность средств. По сведеньям, полученным от дворни, большую часть времени отец и дочь проводят именно там.
Мать, маркиза Елена-Генриетта Ловаль, умерла четыре года назад, после чего в поместье прекратили устраивать приёмы для гостей.
– А они там не больные на голову?
– Никак нет, Ваше Величество. Студенты отзываются о Грэте, как об общительной особе с мягким характером, увлечённой наукой. Несколько человек бывали у неё дома. Общее мнение – приятная и гостеприимная семья.
– Уж больно всё благостно.
– Я согласна с вами, Ваше Величество. Это и нас с князем настораживает. Но остальные кандидатки ещё хуже. Сплошь взбалмошные дуры, шлюхи и стервы.
– Значит Грета. К сожалению время, княгиня, не терпит, так что отправляйте делегацию сватов немедленно.
– В этом нет нужды Ваше Величество. Роль свата исполнит ваш посланник – боярин Силивестр Смоленский. Он как раз возвращается из Франции и посетит барона сегодня вечером или, в крайнем случае, завтра утром.
– Замечательно. Держите меня в курсе дел.
– Слушаюсь, Ваше Величество.
После того, как за княгиней закрылась дверь, царица некоторое время сидела, массируя виски руками. Интересно кто так экранировал мерзавку? Наверно какие-то технические штучки из Института. Ничего. Ещё пару визитов и будешь ты для меня открытой книгой.
Ход мыслей прервали служанки, явившиеся с платьем для торжественного мероприятия.
Выйдя из приёмной царицы, Марфа опрометью бросилась к предназначенному для охраны месту за шторой, скрывшись за которой, обессиленно привалилась к стене. Ну, и сильна Светик-Самоцветик! Как оглоблей по башке! Раз за разом. Спасибо Мафу. Теперь амулет держит постоянно и не надо забивать голову всякими дурацкими мыслями. Но бабулина настойка тоже не повредит.
Допив остатки жидкости из розового флакона, маскировавшегося под модный сосуд с благовониями, княгиня критически оглядела себя в зеркальце, слегка поправила причёску, после чего прислушалась и, не обнаружив ничего подозрительного, покинула своё временное убежище.
Глава 19
Предместье Лейпцига (замок Барона Герхарда Линдбаум) – место начала событий, описанных в данной главе.
Грета Линдбаум (баронесса), Герхард Линдбаум (барон, отец Греты), Матеус (друг детства Греты), старая Берта (кормилица Греты), боярин Сильвестр Смоленский (российский посланник).
Повествование от лица Греты.
За окном лил дождь, потому стемнело очень рано, но спать совершенно не хотелось. И читать – тоже. Папа, как всегда, сидит в маминой комнате и, закрыв глаза, смотрит на её портрет. Даже иногда говорит что-то шепотом. Бедный папочка. Никогда не буду так влюбляться.
Завтра на занятиях должен появиться этот смазливый разгильдяй Матеус. Иначе его выгонят из университета и прощай папино содержание. Обратиться за помощью, кроме меня, ему не к кому. И я соглашусь, но только если пригласит на городской бал. Надо хотя бы раз побывать, а то у нас даже приличной кареты нет. А Матеус берёт карету у отца. Ту, что попроще. Разумеется, это зависит от того, с чем сравнивать. Если с нашей, то у него – королевская роскошь. Платье одену мамино голубое. Оно мне в самый раз. И, вроде, не совсем вышло из моды. Глядишь кто и обратит внимание на знатную бесприданницу. Титул – тоже чего-то стоит. В последнее время развелось довольно много молодых людей с деньгами и плебейским происхождением. Далеко не все, дураки и уроды.
Сам Матеус слишком тупой, чтобы за него выходить, хотя постоянно набивается в женихи. Но симпатичный. И обаятельный. Этого у него не отнять. Хорошо с ним. Спокойно.
Внизу послышался шум и крики, но быстро всё стихло. Не уж то опять приходил ростовщик за долгом. До чего мерзкая рожа. Сказали же ему: до понедельника денег не будет, – а он всё ходит и ругается.
В дверь постучали и в спальню вошла старая Берта со свечой в руке.
– Греточка, барон просит зайти к нему в кабинет, – тихо сказала она, – Там какой-то гость из России хочет вас видеть.