– Мне чудится или это действительно ты… Анатабель? – неуверенно спросила я.

– Это я, Лануф, меня похитили, – она грустно вздохнула.

– Ничего себе, а я думала, что только мне удостоена такая честь…

– Как ты можешь иронизировать в такой ситуации?

Анатабель встала и принялась в волнении ходить по каюте.

– А почему нет? Мне вот только интересно, почему тебя не поселили отдельно?

– До этого меня держали в каком-то холодильнике. Я чуть не замерзла. Лануф, что нам делать?

Я молча выбралась из постели, намереваясь привести себя в порядок. Судя по ее словам, получалось, что нас обоих похитили примерно в одно и то же время.

– Ты давно здесь? – спросила я, глядя на себя в зеркало.

– Около часа.

– Поспи, если хочешь.

– Нет, я не смогу спать, пока не узнаю, что нужно этой… – она умолкла, видимо, не зная, кто похититель.

– Она зовет себя Антич, – сообщила я.

– Что ей нужно?

– Она тебе не сказала?

Анатабель помотала головой и спросила:

– А тебе?

– Она собирается отомстить мне за то, что я разлучила ее с мужем, соблазнила султана, и собиралась выйти за него замуж.

– Ты? – удивилась Анатабель. – Да ты же его терпеть не можешь!

– Ей так не кажется.

– Ну, ладно, а я здесь причем?

Я усмехнулась от посетившей меня неожиданной догадки.

– Антич знает, что мы уже не подруги и, скорее всего, хочет посмотреть, как мы будем себя вести. Если хочешь повеселить ее, впадай чаще в истерику, ломай тут все. Мы даже можем подраться. Вот уж она посмеется.

Анатабель догадалась, что каюта находится под наблюдением, и как-то присмирела. Я решила подсластить пилюлю:

– Возможно, ты ей не очень-то и нужна. Так, что она потребует за тебя выкуп, либо просто…

– Выкинет за борт, – сообразила она. – Пожалуй, я немного посплю, – и тяжко вздохнула. – Жаль, мое платье от Сачер де Олибре безнадежно испорчено.

Но только заснуть ей никак не удавалось. Пока я расчесывала волосы, она ворочалась в постели. Как-никак в каменном платье от Сачер де Олибре спать не полагается. Самое, пожалуй, неприятное в этой пытке, когда от дорогостоящей ткани отрывается камень, и со звоном падает на пол. При таком звоне любые сновидения мгновенно отлетают на недоступное расстояние.

– Лануф, тебя когда-либо похищали?

– Часто.

– Это было до «Розовой Мечты» или позже?

– До.

– И ты мне ничего не рассказывала? – она привстала.

– И сейчас не собираюсь.

– Прости, я слишком назойлива, – она плюхнулась на подушку головой, и пробормотала, глядя в потолок, – наверно оттого, что это со мной происходит впервые. Я не знаю, как себя вести.

Я долго думала, какую прическу себе сделать. Скромная в виде хвоста или узла на затылке в положении пленника была бы очень кстати, но против нее бунтовала строптивая часть моей души. Эту часть души устроила бы вызывающая прическа типа: «цветной панк», но для женщины моего возраста и положения в обществе – это было бы очень смешно. Разглядывая себя в зеркало, я решила, что, поскольку, по словам Антич я самая распущенная женщина во вселенной, то и волосы тоже должны быть распущенными. А вместо платья хорошо бы одеть соблазнительную ночнушку или рубашку. Осмотрев гардероб, я была разочарована. В нем вообще ничего не было. В гардеробе можно было лишь спрятаться от вездесущих, но невидимых глаз видеокамер.

Длинное синее платье никак не соответствовало предполагаемому образу распущенной женщины. С ним надо было что-то делать. В первую очередь укоротить подол. Но… ножниц в каюте не оказалось. «Да, понятно, – сообразила я, – ножницы заложнику не игрушка, ими и порезаться можно, а еще и порезать кого-нибудь нечаянно»

Тогда я пошла на хитрость. Стала разрывать подол платья на широкие полосы.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Анатабель.

– Меняю имидж.

– Зачем?

Она раздумала спать, и теперь сев, смотрела на меня, недоумевая.

– Как думаешь, если я завяжу эти ленты бантиками, я стану похожа на женщину легкого поведения? Какую-нибудь доступную плясунью- Вертихвостку?

– Не знаю, скорее всего, но зачем тебе это?

– На случай, если Антич захочет отдать меня в качестве развлечения своим слугам. И сама захочет присутствовать при этом.

Самое трудное было располосовать подол платья сзади, не снимая его. На помощь бывшей подружки рассчитывать не приходилось, и потому кое-как, но с задачей я справилась сама. Завязала первый бант. Получилось красиво, а главное – то, что надо! Затем, не спеша завязала остальные.

– А что такое может быть? – в голосе Анатабель послышался страх.

– Вполне. Что еще делать с распущенной женщиной, каковой она меня считает? Осталось лишь глаза подвести, да губы яркой помадой покрасить. Как думаешь, я им понравлюсь?

– Лануф, не говори так!

Я пожала плечами. Не любо, не слушай. К тому же я говорила все это не ей, а тем, кто за нами наблюдал. Мои слова непременно долетят до ушей Антич, и та мне назло не станет отдавать меня на развлечение слугам, если подобная мысль была в ее голове. И даже, если не было, то лучше перестраховаться.