– А ну и пусть тут стоит, – после некоторого хождения около него, сказала Анатабель. – Давай стол и тумбу перетащим, а потом кровать.

Мы так и сделали. Перетащили стол, а когда поставили на него тумбу, неожиданно услышали, как кто-то со стороны двери пытается сдвинуть шкаф.

Мы вопросительно переглянулись, застыв на месте.

– Наверно слуга за разносом пришел, – решила я.

Этот кто-то, предположительно слуга, вскоре убедился в безрезультативности своих действий, и оставил дверь в покое. А мы принялись за перетаскивание кровати. Когда дело было закончено, мы устало опустились на нее, и, переведя дыхание, продолжили прерванный разговор. Анатабель сказала:

– Лучше бы Ирлиса была мертва, если Антич сообщит ей о смерти Татхенгана – это ее убьет. Она его так любила… – и, помолчав, обратилась ко мне с просьбой: – Лануф, если меня убьют, а тебе удастся выжить, то, пожалуйста, – она сняла с шеи прозрачное ожерелье. Только сейчас я обратила внимание на это украшение, а так оно просто сливалось с кожей. – Передай его моему брату – Берту. Он обычный банковский служащий на Земле город Нью Анжелес. Здесь завещание…

С трепетом в сердце я взяла в руки ожерелье и надела его себе на шею.

– Я обещаю, что выполню твою просьбу, но ты зря готовишься к смерти.

Анатабель не знала, что я могу воскрешать, и я надеялась, что Антич тоже ничего об этой способности не знает.

Подружка всхлипнула, и слезы потекли ручьем по щекам, она со стоном отчаяния произнесла:

– О, Боже, я только сейчас поняла, как я хочу жить.

– Да, не убивайся ты так, все обойдется, – пыталась я ее утешить.

– Нет, нет… Со мной уже все кончено…

Ее уверенность в грядущей смерти была пугающей. Что сказать человеку, если он уверен, что скоро умрет? Как утешить? У меня в горле застрял ком.

Но вскоре Анатабель успокоилась, перестала всхлипывать. Мы долго молчали. Она первая отвлеклась от грустных мыслей.

– Смотри, – указала она на стену справа от нас, у которой еще недавно стоял платяной шкаф, – а что это за ровная полоса на ней?

Действительно в стене, примерно с середины и донизу просматривалась неглубокая выемка, словно стык между металлическими панелями, составляющими стену.

Мы решительно бросились к стене и начали лихорадочно отдирать бумажную обшивку.

– Это похоже на дверь, – заметила я.

Анатабель остановилась, и, оглядываясь на забаррикадированную дверь, произнесла:

– Антич несомненно знает о запасном ходе. Его специально заслоняли шкафом. Она в любое время может придти сюда!

В глазах ее мелькнул страх.

– Все зря! Боже, я сойду с ума!

– Не паникуй раньше времени! – сердито прервала я. – Нужно попытаться ее открыть самим.

– Интересно, кто первым это сделает: она или мы? – холодно сказала она. – С меня хватит! Я ничего больше не хочу делать. Пусть приходит, мне все равно!

Едва она успела произнести свои слова, как найденная нами дверь открылась и перед нами предстала Антич с парой слуг. Я отошла в сторону, решив, что если она нас собралась разлучить, то нападу на нее, не раздумывая. Ее стража мне не помешает. Анатабель попятилась назад, пока не уперлась о спинку кровати.

– Ты не справляешься со своей ролью, – сурово металлическим голосом заявила Антич, обращаясь к Анатабель. – Ты меня разочаровала!

– Я тебе не игрушка! – с вызовом выкрикнула она.

– Выведите ее! – велела Антич страже, и те рванулись к Анатабель.

Желая предотвратить неизбежное, я бросилась к Антич, успев с силой толкнуть ее в стену. Пока та пребывала в шоке, я стукнула ее кулаком в живот, но удар для нее оказался безболезненным, словно мертвецу припарка. Еще бы! На ней была одета броня. Боль в суставах пальцев заставила меня действовать решительно. Я выхватила из-за пояса костюма Антич кортик, и прокричав: «Дернешься, убью!» приставила к ее горлу. Слуги услышали мою угрозу, и, остановившись, оглянулись.

Я забрала у Антич «Револ» и кинула его Анатабель. Подружка быстро сообразила, что ситуация поменялась для нас в лучшую сторону, поймала оружие, и наставив на слуг, воскликнула:

– Что взяли? Черта с два! Лануф, сдирай с нее маску, скорее!

Я тоже об этом подумала, но прежде, чем моя рука успела коснуться маски, Антич злобно захохотала, затем, будто захлебнулась собственным смехом, внутри нее что-то забулькало, зашипело. Тело начало судорожно дергаться, заставив меня отскочить назад. Ее бронзовая кожа почернела на глазах, волосы посыпались на пол, и вдруг она вспыхнула нестерпимо жарким факелом, и сгорела в считанные секунды. Слуги, будто привыкшие к сгоранию хозяйки, быстро покинули комнату, закрыв за собой дверь. А мы так и остались стоять, тупо глядя на дымящуюся кучку черного пепла. Я была потрясена случившимся до глубины души.