Я взбежала по лестнице на второй ярус и открыла дверь. Нынче это помещение не было жилым, просто обыкновенный, довольно убогий кабинет, ещё более обезличенный, чем комнатка в деревне под Питером.

– … Ничего не знаю и знать не хочу! – с раздражением заявил кому-то Шокер, не поворачиваясь к двери. – Сейчас Нарратор прислал кого-то. Пока проводник туда-сюда обернётся, время ещё есть. Я не знаю, всё ли готово у Нарратора, может быть, и пара дней пройдёт… Остаётся ждать. А ты работай, деваться некуда, я тебе времени больше всё равно не дам! Работы будет только прибавляться… Да, Спайк, нам сложнее. Мы с тобой за интерес работаем. Когда у тебя интерес пройдёт, лучше скажи сразу, тогда буду думать, как быть дальше. Всё, звони Елисею, если что!

Шокер убрал телефон в карман кожаной куртки и обернулся к двери.

Две секунды он смотрел на меня, как на пустое место, потом расплылся в такой счастливой лучезарной улыбке, что, как я ни обещала себе быть сдержанной, мои губы совершенно непроизвольно растянулись в ответной улыбке.

– Как же я хотел тебя увидеть!.. – проговорил он, поспешно подошёл, осторожно обнял и слегка прижал к себе.

Он замер и зашептал что-то на древнегатрийском, еле слышно, почти неразборчиво. Через полминуты он замолчал, отстранил меня и снова с улыбкой вгляделся:

– Как ты?

– Да нормально, – неуверенно отозвалась я. – Что ты такое говорил только что?

– А, это? Это молитва.

– Что?

– Древняя благодарственная молитва. Не обращай внимания… – он завертелся на месте, схватил из-под стола круглый трёхногий табурет и поставил передо мной. – Садись!

– Шокер, ты в порядке? – уточнила я.

– Да, конечно, – вздохнул он. – Просто очень рад. Мало поводов для радости в последнее время, но это просто железный повод. Ты садись, садись…

Я осторожно села на табурет, Шокер присел на край столешницы.

– Значит, Нарратору пришлось тебя побеспокоить, – Шокер сокрушённо покачал головой. – Очень он не хотел это делать. Долго старался сам со всем справиться…

– То есть? Разве проблема возникла не сейчас?

– Нет, ещё осенью. Нарратор сам людей водил в последнее время. Довольно часто.

– Вот скотина бро… – расстроилась я. – Ну каждый раз он меня норовит за нос поводить, да что ж за дела?!

– Он очень радовался, что у тебя всё хорошо. Не хотел тебя втягивать, до последнего.

– Ох, получит он!.. – разозлилась я.

– Не надо, – Шокер взял мой стиснутый кулак в свою ладонь, разжал его и принялся осторожно поглаживать пальцы, не давая им снова сжаться. – Не сердись. Он просто хороший брат… Расскажи, как ты? Освоилась?

– Где?

Он улыбнулся:

– Ну как где? В мирной жизни… Как дела? Как в семье?

– Да нормально всё… – машинально ответила я, плохо соображая, что говорю. – А вы тут как? Ты тоже освоился?

Шокер пожал плечами:

– Да мне-то что?.. У Нарратора тут так всё было отлажено, что моя задача была принять и не развалить. Справился, кажется.

Он опять улыбнулся, глядя на меня. Несмотря на эти частые улыбки и спокойный голос, я видела, что он сильно измотан, глаза покрасневшие, запавшие, глубокие морщинки в уголках.

– Устаёшь?

Он развёл руками:

– Наверное, да. Но привык уже, особо не замечаю.

– Как Лали?

– Ничего. Могло быть и хуже, – уклончиво отозвался он, отводя взгляд.

– Скоро ей?

– Может, сегодня. Может, завтра. А то и через неделю… Я хотел было её на поверхность отправить. Думал, может дома ей лучше будет. Но потом понял: нельзя её вообще от себя отпускать, до беды недалеко.

– Ей же в хорошую клинику надо, с её-то здоровьем.

Шокер кивнул:

– Я знаю. Всё уже устроено. Здесь ведь есть гатрийские госпитали, только попасть туда сложно. Но Нарратор всё уладил через свои связи, нас ждут. Сегодня вечером хочу её отвезти, и сам с ней останусь. Лис меня здесь подменит, на него можно всё оставить, он справится.

Он замолчал и о чём-то крепко задумался.

– Андрюша, всё хорошо будет, – я погладила его плечо.

Он покивал:

– Конечно. Конечно, хорошо… – помолчал и добавил. – С моим-то везением по жизни…

– Боишься?

– Угу, – промычал он, склонив голову.

– Мне Йан говорил, что нельзя дурные мысли лелеять. Гнать их надо.

– Мне он тоже это говорил, когда моя жена сутки в реанимации умирала… – в отчаянии бросил Шокер и умолк.

– А… Шокер… – я в панике соображала, что предпринять. – А я тут вроде Валею заметила? Правильно? Или я обозналась?

Он вскинул голову:

– Нет, не обозналась. Здесь она, – он даже чуть улыбнулся. – Я её сначала хотел домой отправить, с Ритой вместе. Тем более, Рита очень просила. Но не смог. Как представил, что я буду тут практически безвылазно, а Валея там… Не смог отпустить. Знаешь, она говорит, что и сама не хочет уходить. Наверное, чувствует, как мне хреново. Сидит вон целыми днями в проводах, схемы тестирует, – Шокер вздохнул и улыбнулся ещё теплее. – Она у меня умница…