Была у меня подлая мысль перебить его мандраж праведным гневом. Но после этой улыбки от идеи пришлось отказаться. Стирать такие улыбки с отцовских лиц бесчеловечно.

– Она ещё замуж не собирается?

– Кто? – Шокер похлопал ресницами. – Валя?! Да ты что?! Она ведь ребёнок.

– Так ей же шестнадцать? Ты себя вспомни в её возрасте.

Он насупился, глядя на меня, потом жёстко рубанул ладонью:

– Я – это я! Я – мужчина, готов был брать ответственность. А Валею никто не получит, если не докажет, что она будет с ним счастлива и в безопасности.

– А разве кто-то обязан заручиться твоим согласием? Не помню я такого в гатрийских законах.

– Если этот «кто-то» не хочет стать моим врагом, ему придётся заручиться, – сурово сказал Шокер. – И дело не в законах, если уж на то пошло. Дело – во мне. И этому «кому-то» придётся со мной считаться.

– Бедная девочка…

– Думаешь? – усмехнулся он. – Нет, Кира. Я как раз делаю всё, чтобы она не стала бедной девочкой.

– По-моему, ни одному парню не светит тебе понравиться. Это нереально.

– Ничего подобного. Я бы с радостью отдал её в надёжные руки. Со временем они появятся.

– Руки гатрийского аристократа?

– Именно, – холодно подтвердил Шокер.

– А если надёжные руки будут принадлежать совсем не гатрийцу? Или гатрийцу, но не знатному? Тогда как? Без надежды?

Судя по гримасе Шокера, я полезла туда, куда бы лучше не соваться.

– Поверь мне, я разберусь в том, как будет лучше для моей дочери, – буркнул он недовольно.

– Я надеюсь, ты хоть её мнение спросишь? Или ты, как Йан? Считаешь, что женщину спрашивать бессмысленно?

Шокер покачал головой:

– Ну, почему же? Иногда стоит и спросить. А ты что вдруг так заинтересовалась? Свахой подрабатываешь?

– Да вот ещё, – фыркнула я. – У тебя нормальная шустрая современная девчонка. Зачем ей сваха? Я думаю, ей вообще больше нравится быть свободной гатрийкой. Тем более, что она уже имеет право не спрашивать твоего разрешения на личную жизнь.

– Да? Пусть только попробует не спросить, – мрачно отрезал Шокер. – И вот что, сворачивай тему. Не ко времени.

– Извини, не буду больше.

Мы замолчали. Я просто кожей чувствовала его усталость и отчаяние. Очень хотелось обнять его покрепче. Но, похоже, в этой пещере честным людям не полагалось днём задёргивать шторы на окнах своих берлог и кабинетов.

– Ты что такая?.. – спросил он вдруг.

– Какая?

– Не знаю даже. Гнетёт тебя что-то.

– Тебе показалось.

Но Шокер недоверчиво поджал губы.

– Тебя муж не обижает? – неожиданно спросил он.

– Что?!

– По-моему, у меня с дикцией всё в порядке.

– Нет, не обижает. С чего ты взял?

Я достала телефон и нашла селфи у ёлочки, которое мы с Михаилом сделали в новогоднюю ночь. Оба были уже навеселе, ёлку чуть не уронили с подоконника, ржали, как сумасшедшие. Такие и на селфи получились, счастливые.

Я сунула телефон Шокеру.

– Вот, смотри! Кого это чудо может обидеть?

Он отвёл руку с телефоном подальше, вгляделся, хмыкнул загадочно и вернул мне телефон.

– Он знает про нас?

– Нет, ни про гатрийцев, ни про каналы я так и не рассказала, хотя брат настаивает.

– Я не об этом спросил, – возразил Шокер. – Про нас с тобой он знает?

– Да, знает.

– Что именно?

– Что я люблю человека, с которым мы никогда не будем вместе.

Шокер вздрогнул.

– Я что-то новое для тебя сказала?

Он молча покачал головой и отвернулся, глядя за окно в полутёмный зал.

– Никак не пойму, в чём же ты мне врёшь, – сказал он вдруг.

– Ни в чём.

– Ладно, потом разберусь, – вздохнул он и слез со стола. – Пойдём, встряхнём Лиса, он тебя отправит, как полагается. А я пойду Лали потороплю, ей надо помочь собираться, нам ехать скоро.

Я встала, задвинула табурет обратно под стол, повернулась и пошла к двери. Шокер опередил меня, взялся одной рукой за дверную ручку, другой щёлкнул выключателем и погасил свет. И тут меня чёрт дёрнул. Я рванулась к Шокеру, не давая ему открыть дверь.

– Стой!.. – я обхватила его покрепче и уткнулась лицом в его грудь. – Послушай! Всё, что я говорила тогда на мосту – всё так, всё правильно, по-другому нам нельзя. Но если тебе будет нужна моя помощь, неважно в чём, я всё брошу и приду! Ты понял?