Когда Адель наконец закончила с водными процедурами, магией притянула с полки широкое махровое полотенце. По размерам оно почти не уступало тому, что она утратила в борьбе с гоблином, и, промокнув тело, она полностью обернулась им. Волосы на свой страх и риск все же решила высушить заклинанием. Когда ничего не вспузырилось, она чуть не зарыдала от счастья. А вот платье, увы, не спасти. Да и душок отборной тухлятины уже ничем не отбить. Чистым краем оттерев носки кожаных домашних туфелек, она обулась и вышла с платьем из душевой.

Лоран без нее не скучал: сидя на изогнутом стуле и вытянув ноги на другой такой же, маг дремал, сложив на груди руки. Часы над столом показывали четыре тридцать утра. Как только щелкнул замочек душевой, демонолог открыл глаза и устало потер переносицу. Потом тоже с прищуром посмотрел на часы.

— Вижу, вы не спешили, — вяло прокомментировал маг, морщась и садясь прямо. То ли проклятия Адалин подействовали, то ли спина затекла.

— Вы, как всегда, не поверите, но я спешила, как могла, — тоже слишком устав для препирательств, сказала девушка и опустилась на свободный стул. — Куда это?

Маг посмотрел на платье в ее руке, потянулся за металлическим ведерком, стоявшим на самом краю стола, переставил на пол и бросил туда какую-то папку. Вспыхнуло яркое пламя, уже не магическое, и Адалин с легким сожалением отдала пламенным языкам платье.

— Так не может продолжаться каждый день.

Адалин обреченно воздела глаза к потолку, но опять зацепилась взглядом за часы.

— Лорд Датур, я готова на книге Теней поклясться, что не призывала этого гоблина!

Лоран взял со столешницы отчет, который успел подготовить, пока ждал ее. Перед ректором за ночные погромы и уборку еще придется отчитываться.

— Убитый вами гоблин, судя по всему, был из чьим-то слабеньким фамильяром. В Академию их провозить запрещено, как низших, так и высших. Этого привезли в каком-то предмете. Вы или нет, уже невозможно сказать, раз он покинул одержимый предмет. Но завтра, то есть, сегодня, после занятий будет проведена проверка личных вещей студентов. На случай, если он не один.

— Мне нечего скрывать, — она в сердцах развела руками, потом спохватилась, что все-таки сидит в полотенце и, подвернув край потуже, скрестила их на груди. Маг провокационного движения даже не заметил. — И знаете… У меня было время подумать, и вы правы. Так не может продолжаться каждый день. Если вы настаиваете, я переведусь обратно в Ривенский, отец все уладит, просто подпишите мне документы.

— Я настаиваю? — слегка удивился Лоран. — Леди Адалин, извините, что вынужден повториться и вернуться к прерванному разговору, но давайте проясним все раз и навсегда, чтобы не возвращаться к этому впредь. Не знаю, за кого вы меня принимаете, но у меня нет к вам никакого предвзятого отношения. Не спорю, ваше письмо было оскорбительным. Не обсудив это со мной, вы поставили меня перед фактом. — На этих словах девушка слегка порозовела, и в глазах зажглось неодобрение, но держалась и промолчала, а маг продолжил: — Но, как вы очень верно заметили в письме, за прошедшие годы мы даже не познакомились. Так что, пострадали разве что семейные интересы и слегка моя гордость. Но, поверьте, я найду в себе силы справиться с этим. Я принял предложение о работе, вы поступили сюда учиться, и нам придется как-то сосуществовать здесь пять лет. Поэтому давайте не будем все усложнять и додумывать. Я знаю вас не больше, чем любого другого студента. Но прекрасно знаю, чего ожидать от Академии. Поэтому сейчас давайте вместе посмотрим на ситуацию, которая сложилась.

Лоран говорил очень спокойно и прохладно, но в тоне сквозила такая усталость, замешанная на раздражении, что чувство, будто ее отчитывают не исчезало.

— Давайте, — согласилась она, хотя ответ ему был нужен чисто номинально. Маг кивнул.

— Сначала вы вызвали нас с магистром Дафне в парк, где не было ничего, кроме ветки со следами крови. Вы утверждали, что на вас пытался напасть жабоед, но его убило нечто «опасное». Свидетелей, конечно, никаких, вы зачем-то отправились гулять одна и забрели подальше, где вас не видно даже с моста. И рассказали нам эффектную историю о кровавом дожде. Которую уже завтра пол-Академии пересказало бы друг другу, добавляя деталей. А вы бы стали местной знаменитостью. Если бы не устроили еще более эффектное шоу с взрывающимся гоблином на этаже факультета. Опять-таки, когда рядом не оказалось ни одного свидетеля. А теперь ответьте, вы бы на моем месте как это все расценили?

Адалин прикрыла ладонями лицо. Действительно… С другой точки зрения все произошедшее выглядело иначе. У нее ведь не было ни одного доказательства, кроме собственных слов, даже бестия из парка исчезла. А если еще и убрать личный фактор, который она подозревала… Темная бездна! Датур не о привлечении своего внимания говорил! Он говорил о студентах, жадных до горячих сенсаций. Получается, что совершенно постороннему декану… деканам… она предстала, как склонная к фантазиям, истеричная и избалованная девица. И ведь кое-кому она уже нажаловалась на произошедшее в парке. Ведь только она пока знает о своей невиновности, и что не врет. Так глупо она еще никогда себя не чувствовала.

— Извините за пощечину, — убито попросила девушка, наконец отнимая от лица ладони. Не прятаться же за ними вечность. — Я думала, вы надо мной со вчерашнего дня издеваетесь.

— Не я вас выдернул из постели в час ночи накануне рабочего дня.

— Может, это просто студенческие шутки? — предположила она. И спешно добавила: — Не мои.

Лоран поднялся со стула и с досадой обернулся к часам.

— Разберемся после занятий. Пока не оставайтесь в одиночестве. Вообще! Иначе все следующие происшествия будут на вашей ответственности!