Затем Лоран вытащил из коробки перстень с рубином. Его ждала та же участь. Камень слабо разгорелся красным и исчез в черной дымке тумана. Адалин напряженно смотрела на это, между бровей слегка наметилась складка. Лоран усмехнулся про себя, Тьма проникала в камень, чутко передавая магу всю суть магии, заключенной внутри. И то, что он узнал, было… Забавно.

— Это тоже может остаться у леди Адалин, — сообщил Датур и вернул перстень. Адель взяла его, но надевать почему-то не стала, убрала в карман вместе с кулоном. — Что-то еще вам особенно дорого?

Девушка чуть покраснела, но, вероятно, это был румянец не смущения, а злости. В деревянной коробке еще оставались кольца и браслеты…

— Спасибо, лорд Датур, остальные вещи я, пожалуй, подожду.

Демонолог любезно кивнул и вышел из комнаты. Арман встретил его пытливым оценивающим взглядом, стараясь по лицу прочесть, о чем же друг думает. Но не преуспел.

— Что же она хотела?

— Если опустить все детали, то, чтобы я изучил кольцо Седумов.

В глазах некроманта разожглись огоньки предвкушения:

— И что кольцо Седумов?

— Что ж… Я с полной уверенностью могу заключить лишь одно… — Выдержав почти физическую ненависть Армана, он усмехнулся: — Это подделка.

Дафне чуть пахитоску не выронил, уставившись на друга потрясенным взглядом:

— Серьезно?

— Это слишком пошло для шутки, — Лоран снова занял оставленное несколько минут назад место. — Внешне точная копия, но защитных чар мало, а связь с Тьмой поверхностная, крови в нем не больше одного поколения. Скорее всего, самого Венсенна.

Арман помолчал, обдумывая и обкуривая новую информацию.

— Интересно, зачем?

Лоран тоже задумался над вопросом. Затем поморщился, как от неприятного воспоминания и опустил взгляд под ноги:

— Я все еще подозреваю, что Седум заинтересован в артефактах Соланов. Но если кольцо — подделка, его родители не догадываются о помолвке сына.

— На занятиях она была без кольца…

— Вероятно, из-за аллергии, — отмел подозрения некроманта Лоран. — На проверку кольцо и родовой медальон она не отдала. Точнее, не захотела расставаться надолго. Но смею предположить, Солан тоже о планах дочери не знает. И он бы сразу связался с Седумом. Это тоже хороший вариант.

— Так ведь… Нет свадьбы — нет доступа к реликварию.

Датур нахмурился: многое не сходилось в этой истории, и Арман прав. Доступ к артефактам чернейшей магии, которые тщательно оберегала каждая из их семей, открывался только с кровью. Через свадьбу, через семейные узы, наследство, убийство. Их не передаривали и не передавали просто так. В каждом тайном хранилище скрывались самые опасные и могущественные вещи, и темные семьи столетиями плели интриги и тайные союзы, чтобы завладеть ими. Правда, настолько преуспели в этих делах, что артефакты мигрировали из дома в дом, сохраняя вполне усредненный статус-кво. Сейчас одной из самых влиятельных считалась фамилия Солан, чтобы сохранить положение, они и заключили помолвку.

Поэтому игры с фиктивным обручением… Не вписывались они в охоту за приданым. Как и в историю о сильной романтической привязанности. Тогда зачем этот фарс? Перед кем?

— Может, он хотел, чтобы о нем узнал ты? — предположил Арман. Его мысли блуждали примерно по тем же дорожкам.

— Нет, он не знает, что я вернулся. Да и, если помолвка настолько тайная, что о ней не знают самые заинтересованные лица, нет шансов, что новость докатится до меня. Здесь мало людей, способных узнать перстень. Единственная, для кого он имеет значение — Адалин.

Некромант криво улыбнулся. Очень иронично, что все так сложилось. Он стряхнул пепел в пустоту, тот растаял, не коснувшись пола.

— Может, намекнуть ей между делом?

— Между лекцией и заданием для самостоятельной работы? — снисходительно хмыкнул Лоран, поворачиваясь к приятелю. — Это не наше дело, Арман. Сплетня, конечно, занятная, но нас не касающаяся. Забудь об этом. И прикуси язык.

Арман с тоской вздохнул и выдохнул облачко дыма, символично изобразившее собой могильную плиту. Дескать, буду нем, как могила, но и умру от любопытства. Лоран насмешливо качнул головой.

Как только из комнаты Адалин вышли проверяющие, отправившись дальше, она захлопнула дверь и достала из кармана спасенные драгоценности. Одним легким пассом закрыла вывернутые ящики и шкафы, надела кулон, убрав его за ворот, и собиралась уже надеть кольцо. Но снова остановилась, едва палец коснулся гладкого прохладного металла.

Устало вздохнув, она прошла к кровати, скинула туфли и легла поверх покрывала, рассматривая перстень. Несмотря на данное согласие, носить его не хотелось. С кольцом Датуров Адель пережила уже все стадии трепетного ожидания: в детстве — очарование и желание поскорее надеть, в отрочестве — страх и неизбежность, плавно перетекающее в недоумение от бесконечного откладывания свадьбы. Пока сама совершенно не остыла, а это не стало ей ненужным. Опьяняющее чувство свободы еще слишком свежо отдавалось в памяти, чтобы связывать себя новыми узами.