Я на миг прикрыла глаза, пытаясь унять клокочущую ярость. Ей нечего делать в больнице, о, да! Сразу в морг, а ещё лучше — на стол некроманту, пусть-ка позабавится! Люди…

Что ж, значит, придётся отдельно выяснить, обращались ли в лазарет Зофья и Хальда. Если обращались, то когда именно. Но вряд ли мне расскажут.

Украсть документацию? Если она хранится не в каком-нибудь сейфе, то можно придумать подходящую болячку — я не Талина, уж мне-то известны симптомы многих болезней, а заодно и как их подделать. Попасть в лазарет, ночью покопаться в бумагах…

«Зачем ты всё время пытаешься совершить преступление? Пусть чистый брат спросит. Ему расскажут».

Я остановилась, тихонько охнула про себя. Ай да умница Талина, ай да дурёха я! И впрямь — раз священник так страстно желает быть полезным, почему бы не воспользоваться случаем?

Брат Отмич с радостью согласился помочь. Вина за умерших девиц грызла его так, что я на какое-то время даже заподозрила его в пособничестве Душехвату. Впрочем, тут же успокоилась, мысленно пожав плечами. Пора бы запомнить, что хорошие люди пытаются взять на себя ответственность за все грехи мира. Странно, что брат Отмич не винится в разжигании Отмаллийской войны. Когда она там случилась — за пятьсот лет до его рождения, за шестьсот?

— Вы там, если что, надавите на врачей, — посоветовала я. — Расскажите о связях вашей семьи, о том, что случается с нелояльными…

— Совет демона… — устало вздохнул священник. — Что ж, если другое не поможет…

Я хмыкнула и не стала спорить. Попрощалась, пошла к двери. Уже на пороге меня остановил голос брата Отмича:

— Госпожа… простите, не знаю вашего имени…

— У грязи нет имени. Чего вы хотели?

— Вы так спокойно ведёте себя в храме. Вам… здесь комфортно?

Я развернулась и подарила ему кривоватую улыбку:

— Да, мне здесь комфортно. Если бы вы пригласили меня туда, где молитесь сами — наверное, я не смогла бы пробыть там долго. А это… это всего лишь место, где множество людей занимается своими делами. Некоторые молятся, другие же…

Ещё раз усмехнувшись при виде оторопелой физиономии священника, я дёрнула за ручку, распахнула створку ворот и покинула храм.

На завтрак я, само собой, не успевала категорически. Не то чтобы после вкусного пирога меня это особо беспокоило, но вот Лоису — очень даже. Так что когда я влетела в комнату, чтобы подхватить собранную со вчерашнего дня сумку, верная подруга уже ждала меня с булкой наперевес.

— Вот, — сияя законной гордостью, сообщила она. — Эрья Милада не заметила. Съешь после первого урока.

Мне оставалось лишь поблагодарить, взять булку и запихать её поглубже под учебники.

Нельзя сказать, что другие девицы, проживающие в нашей спальне, совершенно спокойно отнеслись к моему свиданию с привлекательным священником. Да чего там — весь факультет бурлил от любопытства! Но вчерашнее происшествие с Аготой и её подружками ещё не выветрилось из памяти девиц, так что любопытствовать-то они любопытствовали, а подходить и спрашивать напрямик остерегались. Наверняка накинулись на Лоису, которая и сама-то ничего не знала! Однако она на правах моей подруги могла спрашивать, и занялась этим, стоило нам выйти из спальни. Остальным пришлось довольствоваться малым — они вертелись рядом, словно бы случайно подбегая к нам (тогда я мстительно понижала голос, и Лоиса, чутко уловившая моё настроение, быстренько последовала моему примеру). Ух, сколько откровенно завистливых и даже ненавидящих взглядов буравило мне спину! Будь я прежней Талиной — дрожала бы, как кленовый листок.

Ну а нынче я даже позволила себе время от времени вскидывать голову и, глядя прямо в глаза очередной девице, загадочно улыбаться. Играть в гляделки тут умели плохо, так что отворачивались и срочно искали какую-нибудь подружку на позлословить.

Вот когда Лоиса, можно сказать, торжествовала! Она не бросила старинную подругу — и теперь пожинала плоды верности. То есть, сгорала от любопытства и засыпала меня вопросами.

Ответы я более-менее приготовила заранее.

— Чистый брат очень за меня переживал, — говорила я, делая честное и невинное лицо. — Ты же знаешь, что случилось с Зофьей даар Шенчем и с Хальдой даар…

— Знаю, — быстро перебила меня подруга. Показалось — или её лицо помрачнело? Да нет, какое там «показалось»! — Не надо о таких… ужасах. Ты жива, это главное. Бедняжки, ох, бедные, бедные Зофья и Хальда!

— Ну да, бедняжки. Вот поэтому чистый брат и оставил меня. Мы вместе восславили Пращура и Праматерь, помолившись за врачей, которые меня спасли. Какая я глупая, надо было самой догадаться! Теперь всегда буду на утренней молитве вспоминать их имена и просить Святую Пару о том, чтобы даровали моим спасителям долгих-долгих лет здоровья и хорошую семью!

Талина в моей голове издала гневный возглас. У неё имелось собственное мнение насчёт того, как низко врать о молитве и Святой Паре. Ну я же говорю — хорошая девочка. Надо, к слову, над этим поразмыслить — может, на досуге, а может — на уроке. Хорошая девочка, такая же, как первые две…

— И это всё, что между вами было? — не унималась Лоиса. Талина поперхнулась, тем самым подсказав, как должно действовать. Я остановилась так резко, что Лоиса проскочила мимо меня на пару шагов, и с негодованием провозгласила: