Позволяю шортам упасть к моим ногам и осторожно перешагиваю через них, оставаясь перед ним только в трусиках и бюстгальтере. На одно краткое, неловкое мгновение мне хочется прикрыться. Спрятать свои округлости, пухлый живот, лёгкие выпуклости. Но это глупо. Он уже дотрагивался до всех этих прелестей. Ласкал каждый дюйм моей кожи руками и ртом. Он знает меня лучше, чем кто-либо другой на этой земле.

И всё же он совсем не знает меня.

От осознания этого я едва не падаю на колени.

— Ты чертовски великолепна, — выдыхает он, наклоняясь вперёд и упираясь локтями в бёдра. — Сними трусики. Медленно.

О, он получает от этого удовольствие, и я тоже. Моя кожа словно горит, когда засовываю указательные пальцы с обеих сторон своего откровенного нижнего белья и начинаю спускать его вниз. Сначала тяну одну сторону, оголяя бедро, затем ещё чуть-чуть ниже, прежде чем сделать то же самое с другой стороны. Мои лобковые волосы выглядывают из-под резинки трусиков, и меня опять охватывает паника.

Что, если ему нравится, когда женщина полностью выбрита, эпилирована воском, и всё в таком духе? Нужно было раньше спросить. Он видел меня голой бесчисленное количество раз, но абсолютно голая киска… не для меня. На мой взгляд, это своего рода «фу» и требуют постоянного и тщательного ухода, особенно учитывая, что до недавнего времени я не светила ни перед кем своими женскими прелестями, тем более перед парнем.

Но нравятся ли это Гейбу? Он никогда не жаловался, но это ещё ни о чем не говорит. Какие у него предпочтения? Полностью эпилированная или с волосами, вот в чём вопрос…

— Ты охренительно сексуальна, Люс. Иисус. — Последнее слово он буквально рычит, выглядя готовым наброситься на меня, и я снова натягиваю трусики, полностью прикрывая себя. Он выпрямляется и проводит рукой по губам. — Ты дразнишься или что?

— Э-э. — Не спрашивай. Не спрашивай. — Итак. — Не делай этого! — Как ты относишься к… лобковым волосам?

Вот дерьмо. Я спросила. Неужели мне настолько комфортно с ним, что из меня вылетают такие идиотские вопросы?

Ага, наверное, так и есть.

Он хмурится.

— А почему ты спрашиваешь?

— Тебе нравятся, когда там волосато или лысовато? — Своего рода забавно, как рифмуются слова (Прим. пер. — в оригинале «hair or bare»), но на самом деле, только это и интересно в данном вопросе. Насколько жалкой я могу быть? И что, если он ответит, что предпочитает без волос? Тогда я пропала.

— Люси, пока это ты, мне всё равно, — говорит он со всей искренностью.

От облегчения я почти готова рассмеяться. Гейб всегда знает, что сказать, чтобы успокоить меня. Возбудить меня. Заставить меня почувствовать себя особенной — как будто я действительно ему не безразлична.

— Но что, если я выращиваю там лес?

У него в глазах мелькает изумление.

— Тогда я прорублю тропу, пока не найду то, что ищу.

— О, боже, — выдыхаю я, перед тем как начать смеяться. Парень, которого я хочу больше всего на свете, сидит передо мной совершенно голый, а я стою перед ним, одетая только в кружевной бюстгальтер и трусики, и мы говорим о том, как он прорубает тропу среди моих заросших лобковых волос, дабы получить то, что хочет.

Не то чтобы я выращивала там джунгли. Я подстригаю там. Просто не эпилирую воском…

Я и правда слишком сосредоточена на глупостях. Мне нравится, что мы можем вместе посмеяться. Мне нравится звук его смеха, то, как в уголках его глаз появляются морщинки, то, каким напряжённым становится его взгляд, как он смотрит на меня, словно никто другой не важен для него. Только я.

Только я.

Гейб

Вопрос, какие киски мне нравятся — с волосами или без, — казалось, пришёл из ниоткуда, но я имел в виду каждое сказанное слово. Мне плевать, даже если мне придется рубить это дерьмо бензопилой, если это поможет добраться до киски Люси, тогда я сделаю это. Всё, что потребуется.

Неважно, что.

Я показываю пальцем, что ей следует двигаться.

— Сними свои трусики, детка. Я жду.

Её смех угасает, она снова начинает снимать трусики, мучительно медленно, открывая себя постепенно, пока голубое кружево не натягивается на пышных бёдрах, как бы демонстрируя прекрасную киску. Умираю от желания прикоснуться к ней губами, но не могу этого сделать. По крайней мере, пока.

Сначала хочу насладиться зрелищем. Мой член чертовски болит, он болит от желания почувствовать на себе эти сексуальные губы. Он дёргается в предвкушении, когда она снова опускается на колени, её руки на моих ногах, когда она придвигается ближе. Так близко, что я чувствую запах ароматной кожи, чувствую, как её волосы щекочут внутреннюю сторону моих бёдер. От её близости у меня кружится голова. Мне хочется схватить её. Поцеловать. Сказать что-нибудь глупое, вроде…