Сразу после этого Лориан ушел. Я же, вздохнув, вошла в палату, где разместили Луизу. Целитель уже закончил с осмотром и произнес:

– Вы, насколько понимаю, останетесь с ней?

– Да, господин Дарн.

– Тогда позовите меня, когда она очнется. Я пока пойду в лабораторию.

– Обязательно.

Когда целитель вышел, я устроилась на стуле рядом с кроватью Луизы и бесцельно уставилась в стену перед собой. О многом нужно было подумать и многое осмыслить. Так что я даже радовалась возможности уединения. Отвечать сейчас на вопросы других адептов, что-то делать была не в состоянии. Как всегда, после сильных эмоциональных потрясений нахлынула опустошенность.

Радовало одно – по крайней мере, эта непростая ситуация разрешилась. И к тому, что случилось, не причастен Айдар. Что-то мне подсказывает, что если бы ловушку для меня готовил он, так просто я бы из нее не выбралась.

Луиза же… Я не знала, как теперь относиться к ней. Злости и неприязни не было. А станем ли мы хотя бы приятельницами, зависит от нее. Как поведет себя дальше. Я же готова протянуть руку помощи.

Наверное, не наслоись на мою память воспоминания Элиссы, реагировала бы иначе. Но ее восприятие мира отличалось от того, как смотрела на жизнь Ксюша Орлова – благополучная девочка с Земли, обласканная родителями, не знающая серьезных разочарований и забот.

А вот Элисса Кармад прошла черед ад. Беззащитная сирота, которую с малых лет гнобили собственные родственники, не имеющая никакой опоры и поддержки. Одинокая, несчастная девочка, не раз задумывавшаяся о смерти. Вот ей Луиза была близка!

В чем-то их судьбы были даже похожи. Отличие в том, что Элисса предпочла сдаться и умереть в том пруду, не желая продолжать каждодневную пытку жизнью. Луиза же решила бороться и проиграла. Хотя сейчас переживает то же самое, что Элисса в конце. Полный крах и потерю интереса к существованию.

И если я сейчас отвернусь от нее, это будет тем же, что предать ту девочку, место которой заняла. По крайней мере, именно так я чувствовала. Хочу сделать для Луизы то, что никто не сделал для Элиссы. А уж как она этим воспользуется, дело десятое!

Негромкое покашливание у двери заставило вздрогнуть и оторваться от собственных размышлений. Обернувшись, увидела Виатора, и ощутила, как щеки поневоле вспыхнули. Вот перед кем было мучительно стыдно! С этим парнем, что ничего плохого мне не сделал, повела себя как предательница. И разговор нам предстоит морально очень тяжелый. Но необходимый. Просто уйти, так ничего и не объяснив, было бы подлостью по отношению к нему.

– Как она? – тихо спросил лесной альв, входя в палату.

– Физически все в порядке, – откликнулась, мимолетно глянув на безмятежно спящую девушку. – Целитель дал ей успокоительное, так что она крепко спит. Но я все равно покараулю здесь. Хочу посмотреть, как будет себя чувствовать, когда очнется. Успокою ее, что никаких последствий не будет. Она останется в Академии. Конечно, куратор будет бдительно за ней следить, да и попросит библиотекаря сообщать ему обо всех книгах, которые Луиза станет брать. Но сомневаюсь, что она снова решится на что-то подобное.

– Не решится, – откликнулся Виатор со спокойной уверенностью, и у меня от сердца отлегло.

Значит, я была права в трактовке ее состояния. А еще оценила, что лесной альв не стал задавать вопросы насчет того, почему я приняла такое решение. Да ему это и не нужно было. И так все понимал. Вот это его молчаливое понимание я всегда ценила особенно. Как же тяжело будет лишиться такого друга! На сердце заскребли кошки, и я тихонько сказала:

– Ты позволишь все тебе объяснить?

– Конечно, – коротко ответил и, махнув рукой на дверь, вышел.

Я собралась с силами, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, потом последовала за ним.

В приемном покое не было ни души. Целитель, как и говорил, находился в лаборатории, из-за запертой двери которой слышалось позвякивание склянок. Так что никто не мог помешать нашему с Виатором разговору.

– Понимаю, как все это выглядит, – начала, мучительно подбирая слова. – Как-то все само получилось. Оказалось, что Лориан… то есть ардар Тирмил… что он…

Виатор улыбнулся тепло и немного печально. Потом накрыл мой рот ладонью, прерывая дальнейший поток сбивчивых оправданий.

– Не нужно. Я с самого начала понимал, что ты любишь его, а не меня. Замечал и его чувства к тебе. Правда, впервые за свою жизнь предпочел обманывать самого себя. Считал, что все можно исправить. Предпочитал закрывать глаза на то, каких усилий тебе стоило принимать мою любовь.

– Прости, – только и смогла сказать, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

– Не нужно просить прощения. Ты не можешь приказать сердцу любить против воли. И я не должен был пользоваться твоей временной слабостью и навязываться. Получил по заслугам, вот и все.