— Это ведь из какого-то фильма, да? — нахмурился здоровяк с пистолетом, — А, похрен. У нас здесь не Голливуд, дядя, и пушки настоящие.

С этими словами он поднял руку и выстрелил. И еще раз, и еще, и снова.

Пули бессильно защелкали, высекая искры из некроброни Майка, прикрывшего меня собой. Интересно, он хоть сам понял, как ухитрился сжать пространство, и оказаться между мною и грабителем?

— Стоять! — рявкнул я на Голода, изготовившегося к рывку.

— Какого хера… — стрелявший с недоумением посмотрел сперва на свой пистолет, а потом на сплющенные пули, валяющиеся на земле.

— Бронежилет, — со знанием дела заявил его товарищ, что стоял слева, — Посмотрим, как он переварит это…

В руках он сжимал винчестер, который наставил прямо в лицо Майка.

Которое тут же оказалось прикрыто черно-бурой жутковатой маской Войны.

— Стоп-игра!

На самом деле я мог проделать это и молча, но мне показалось, что так получится забавнее.

– 50 энергии Разрушения.

Да, дорого, но что поделать? У меня тут еще Чума неинициированная и Война, который сам не понимает, на что способен. И это если не считать пяти лет жизни, которыми расплатился мой сосуд из отпущенного ему срока.

— Мастер? Что с ними? — первым заметил изменения Голод.

Все шестеро несостоявшихся грабителей замерли совершенно неподвижно, словно изображая из себя статуи. Конечно, на самом деле они продолжали двигаться, только очень-очень медленно. Хотя если переместиться в их временную систему координат, то все было с точностью до наоборот.

— Не с ними, а с нами. Я растянул секунду нашего времени до нескольких минут.

— Здорово! Теперь мне можно их… — и Юджин жадно облизнулся.

— Даже не смей! Война!

Майк подошел к целившемуся в него мужику и несмело ткнул пальцем в ствол винчестера, отводя его чуть в сторону.

— А?

— Скажи, тебе было страшно, когда они появились перед нами?

— Ну-у-у…

— Учти, я увижу, если ты соврешь.

— Да, Мастер, я испугался.

— Но ты ведь знаешь, что твоя броня защитит тебя от пуль?

— Да, но… их много и все вооружены.

— Ясно. А если бы у тебя тоже было оружие? Тогда ты бы испугался?

Парнишка упрямо мотнул головой и стиснул кулаки. Он машинально начал переминаться с ноги на ногу, вставая в какую-то боксерскую стойку.

— Хорошо. Будет тебе оружие. Подойди.

Майк сделал шаг ко мне.

— Дай свою руку.

Я заострил и немного удлинил один из ногтей, и резанул парня поперек ладони, рассекая человеческую плоть и выпуская наружу черную жижу тягучей некроплазмы.

— Ай, больно!

— А теперь представь, что твоя кровь превращается в меч. Или в топор. Или в биту. Или в любое другое оружие, которое ты хочешь. Правда, кроме огнестрельного. Но ты можешь создать себе метательные ножи или бумеранг. Хотя, вряд ли ты умеешь с ними обращаться… Могу, конечно, выдать тебе какого-нибудь учителя — их у меня предостаточно…

Майк молча смотрел на свою ладонь и то, что медленно вытекало из раны вместо крови.

Затем, оглядевшись по сторонам, он подошел к стене, с опаской косясь на ближайшего к нему громилу, вооруженного массивным пистолетом. Тот смотрел куда-то прямо перед собой, не обращая на происходящее вокруг никакого внимания.

Война приблизился к зданию на расстояние удара, встал в стойку и со всей силы врезал по стене кулаком, выбивая в ней глубокую вмятину. Во все стороны брызнула каменная крошка, вот только двигалась она тоже очень-очень медленно.

Ну или мы — слишком быстро для того, чтобы уловить ее движение. Это уже вопрос к Эйнштейну или к моему папаше, лично я во всех этих законах физики и теориях относительности не силен.

Майк с недоумением посмотрел на свой кулак, затянутый в черно-багровую «перчатку» из некроплоти.

— Она сама, — повернулся он ко мне.

— Ну еще бы. Защищает своего хозяина от повреждений. А ты чего хотел?

Тот сердито засопел и выпучил глаза, пялясь на собственную руку, словно собирался прожечь ее взглядом. Забавное зрелище.

— Поторопись! Хоть и медленно, но время тикает!

И Война снова ударил по стене, обдирая кожу и ломая костяшки. Там, где кожа оказалась содрана, выступили тягучие черные капли. Которые вдруг начали вытягиваться и заостряться, превращаясь в какое-то подобие не то когтей, не то лезвий.

— Ха! Ты теперь как Росомаха! — не удержавшись, заржал Голод, — Только не такой мохнатый.

— Угу, — кивнул его приятель.

И снова ударил, только на этот раз не по стене, а по винчестеру, который еще совсем недавно смотрел ему прямо в лицо.