— Не мели чушь, — резко осадила я разошедшуюся в фантазиях подругу. — Вы же помните, что случилось в усыпальнице академии. В мое тело вселилась душа Кеннета Родерика. А тот, как оказалось, при жизни был близким другом Артена Войса. Ну и отправился прямиком к нему, дабы сообщить о том, что умер далеко не из-за призыва демона.

— Вот как? — София высоко вздернула тонкие брови. — А почему тогда он погиб?

— Его кто-то убил. — Я пожала плечами. — Сам Кеннет был уверен, что это сделал его сын, Родерик.

— Вот совершенно не удивлен этому обстоятельству, — пробурчал себе под нос Даррен. — Говорил же, что этот Родерик псих тот еще. Не только нас угробить пытался, но и папашу своего прикончил.

— Нет, он не убийца, — поторопилась я встать на защиту преподавателя. — Артен сказал, что верит в его невиновность.

— Кто же тогда убил Кеннета? — скептически вопросил Даррен.

Вместо ответа я выразительно пожала плечами. Тут же нахмурилась.

В голове мелькнуло какое-то слабое соображение. Так, не догадка, лишь намек на нее. Но эту мысль определенно следовало обдумать получше. Уже позже, без свидетелей.

— В общем, после этого Кеннет заявил, что не собирается возвращаться в небытие, пока не найдет преступника, — продолжила я. — И Артен с Родериком решили его изгнать.

— И как? — поинтересовался Даррен. — Получилось?

— По-моему, да. — Я замерла, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Затем повторила уже увереннее: — Совершенно точно да. Вроде бы все в полном порядке.

— Ну и чудесненько. — София опять обняла меня. Правда, почти сразу отстранилась и строго произнесла: — И что теперь делать будем?

— В каком смысле? — настороженно переспросила я.

— А в том, подруга моя дорогая, что из-за тебя мы на грани отчисления! — рассерженно фыркнула София. — И вот-вот нас с позором выгонят из академии!

— Из-за меня? — Я аж подпрыгнула на кровати от негодования. Затараторила срывающимся от возмущения голосом: — Ну уж нет! В этом вы меня точно не обвините! Или забыли, что я была против всей этой затеи с «призрачной охотой»? Как уговаривала вас одуматься?

— Но мы же так пытались тебе помочь! — София широко распахнула прозрачные голубые глаза. — Хотели, чтобы Родерик отвязался от тебя! Потому и пошли на этот немыслимый риск.

Я зафырчала, словно перегретый на плите чайник. Ух, сейчас точно взорвусь от злости!

— София, вообще-то, Арлин права, — неожиданно вступился за меня Даррен. — Только не говори, что это не ты уговорила Бернарда притащить ту книгу по некромантии. Сам бы он до этого точно не додумался.

— Ну… Я уговорила, — неохотно призналась София. — Но я же хотела как лучше!

— Ага, а Бернард хотел как лучше, когда подговорил Даррена испугать меня до полусмерти на кладбище! — огрызнулась я. — Нет уж, мои дорогие. Не получится всю вину спихнуть на меня. Потому что я сразу говорила, что ничего хорошего из вашей затеи не выйдет.

— Ладно, девочки, не ссорьтесь, — добродушно пропыхтел Бернард. — Потому как на дырявой лодке далеко не уплывешь.

В палате после этого до безобразия очевидного изречения, произнесенного с очень глубокомысленным видом, воцарилась тишина. Я сосредоточенно сдвинула брови, силясь понять, что же имел в виду Бернард.

— И что это значит? — первой не выдержала София.

— Ну дык… — Бернард задумчиво пожевал губами и пояснил: — Мы ж в одной лодке сейчас. Будем ссориться — пойдем на дно. Надо не делить весло, а грести сообща к берегу.

— Ты просто кладезь мудрости, — фыркнул Даррен. — И куда же ты намереваешься плыть? Артен в курсе, что мы пробрались в усыпальницу академии. Более того, в курсе этого и Родерик. А это значит, что…

— Что ваши дела плохи как никогда, молодые люди, — завершил за него холодный мужской голос.

Даррен вздрогнул и обернулся к дверям. Бернард смешно выпучил глаза. София побледнела от испуга. А я… Я просто неверяще уставилась на Артена Войса, ректора академии, который стоял на пороге и строго изучал всю нашу честную компанию.

— Добрый день, — жалобно пискнула София, первой очнувшись от ступора, вызванного столь внезапным появлением. Трогательно порозовела и принялась накручивать на палец выбившийся из прически белокурый локон.

Артен искоса глянул на нее, и София покраснела еще сильнее. По-моему, она из последних сил сдерживалась от такого понятного желания забиться под мою кровать. И я ничуть не обвиняла ее в этом желании. Самой так и хотелось натянуть на голову одеяло, лишь бы укрыться от тяжелого, изучающего взгляда ректора.