– Халат испорчу! – отвечаю я сдавленно, но не перестаю улыбаться.

Ох, знал бы Сфайрат об этой ночной вылазке! Трудно представить, где бы он тогда меня запер. Улыбка сползает с моего лица. Он раньше беспокоился за меня, а сейчас?

– Пекло с ним с халатом! Что с волосами?

Я испуганно хватаюсь за них и чуть ли не стону от досады. Вот! Вот чем грозил мне оторванный хвост! Здесь он остался при мне, но за него изрядно похватали и это отразилось на прическе! Вновь они стали короткими. Не такими как после того их облили кислотой на крыше той высотки, но все же.

– Ладно! Наведаешься к мастерицам! Они быстро исправят эту ситуацию. Где ты была? Я думала, что ты вернешься вместе со Сфайратом!

– Ну как вы это представляете? Он от меня? А я к нему на ручки?

Она крутит меня в разные стороны, убеждаясь, что все в порядке, а я рассказываю ей что же со мной произошло. Ситуация с волосами напрягает меня. Это какая-то ненормальная тенденция, которую мне вряд ли получится объяснить Фэйту. Черт побери!

– Значит что-то серьезное услышала? Тссс!

Она подносит палец к губам и подталкивает меня в сторону гардеробной.

– Переодевайся! Живее! Нет времени объяснять!

– Он дома? Дома?! – восклицаю я, понимая, что радуюсь и волнуюсь одновременно. – Дома!

Я ныряю за ширму, продолжая рассказывать ей о своих приключениях, а сама думаю о кружащем совсем недалеко Сфайрате. Других причин для экстренного переодевания – нет.

– Меня обнаружил кот.

– Я же предупреждала!

Я расшвыриваю одежду, оставаясь в одном белье, затем тяну руки к так и не завоевавшему моей популярности халату. Минаре нравится. Я вижу это по одобрительному блеску его глаз.

– Я не думала, что все так серьезно. Раньше на меня не охотились и поэтому я не придала значения вашим словам.

– Антве очень любит котов. Одно время в доме шагу было не ступить везде эти мяукающие животные.

Она грозит мне пальцем, упираясь его кончиком мне в нос, а потом и вовсе нажимает на него.

– Никогда-никогда больше я не пойду на это. Еще немного и мне пришлось бы отправиться на твои поиски!

Я ничего не отвечаю ей. Если вдруг я решусь на подобную авантюру с проникновением в дом к ее родственнику, то мне ее помощь больше не потребуется. Я запомнила путь и мне достаточно будет нырнуть в камин. Никаких разрешений стражей и другие заградительные меры мне уже не помеха. Но говорить я об этом ей конечно же не буду, потому что ничего подобного в моих планах нет, и еще я не хочу волновать драконицу-свекровь. Она всегда была добра ко мне.

– Ты понимаешь, что он бы убил меня?!

Минаре отпускает плечи, испустив тяжкий вздох, еще раз обнимает меня, а потом завязывает на моей талии шелковый поясок. Она поднимает голову, прислушиваясь к чему-то, затем кивает и с выражением облегчения прикрывает глаза.

– Он не останется.

Жаль. Я рассказываю Минаре о деталях беседы двух родственников и понимаю, что мне уже неспокойно. Я не смогу спросить об этом Сфайрата, если только не признаюсь, что ходила за ним и следила, как ревнивая женушка.

– Ты веришь ему?

Минаре, верно, угадала, что происходит в голове, душе и сердце.

– Даже больше, чем себе.

Он тот, кто не даст меня в обиду, защитит от себя самой и способен принимать взвешенные порой очень даже не простые решения. Но вряд ли я могу поручиться за других женщин, за то, что происходит сейчас, за естество, за гормоны и что-то еще…

– Тебе не легко, но мой тебе совет: чтобы не случилось, доверься решению Сфайрата, а еще лучше прими его сама. Останься дома и не лезь в тот клубок змей.

Легко сказать и даже давать советы. Сказать сейчас, что я отпущу его в это логово со спокойной душой означает сильно покривить ею.

– Минаре, а можно набрать мне ванну? От меня костром пахнет…

– Не только, – драконица поворачивается к ванной, ширма что за моей спиной перемещается именно к ней, зажигается куча свечей и даже малый камин возле. – Как от табачной лавки и от лавки с уличными закусками.

Я растягиваю губы в улыбке, а сама так и мечтаю уйти под воду с головой. Осознание стало накрывать меня. Приключения – вот чем они хороши! В них нет места душевным терзаниям, только опасность, хождение по краю, литры адреналина в крови.

– Вы не знаете кем могла быть та женщина?

Минаре командует очагом, что творит волшбу, ее руки поднимаются, а пальцы словно жонглируют невидимым оркестром. Она напряглась.

– Ее зовут Шаадиа Амаль. Она любимая, самая главная и хитрая наложница короля. Никто и никогда не видел ее.

– Неужели? Я-то видела!

– Подозреваю, что есть и другие, но об этом предпочитают помалкивать, чтобы не украсть своим прахом барханы пустыни.

Минаре держит нейтральный тон говоря о ней, но я-то знаю, что обычно кроется за этим – неприятие.