К этому вопросу Амирджан тоже не был готов. Он совсем выпустил из вида, что Волга — колония, где девяносто процентов поверхности занято океаном. Поэтому пока на этой планете были распространены только водные виды спорта.

— Я не знаю, — ответил он. — Ты не рассказывала мне, что занималась спортом. Может, просто не успела, мы ведь познакомились всего за пару месяцев до пожара в кафе. Но ты как-то обмолвилась, что до Арракиса вы жили еще на какой-то планете, я не помню названия. Может, там ты и занималась гимнастикой.

— Да, скорее всего, — согласилась Фирузи. — Амир, ты извини, что я пристаю к тебе с вопросами, наверное, они тебя очень раздражают. Но ты — единственный, кто хоть что- то знает о моем прошлом.

— Ну что ты, моя милая, ты можешь спрашивать все, что тебя интересует, и не надо извиняться, — ласково сказал Амирджан.

— Спасибо, — с благодарностью ответила девушка.

На самом деле сны, а потом, как следствие, вопросы Фирузи о прошлой жизни сильно беспокоили Амирджана, и он уже просто боялся новых вопросов. Он приказал служанке, которая приносила Фирузи еду, подмешивать успокоительное в вечерний напиток девушки, чтобы она вообще не видела снов.

Вопросов о прошлом стало меньше.

А на вопросы об Арракисе Амирджан отвечал с удовольствием. Он мог рассказывать о пустыне часами.

— Кому-то может показаться, что наша планета почти безжизненна, — восторженно рассказывал Амирджан благодарной слушательнице. — Но на самом деле Арракис полон жизни, и не только в оазисах. В некоторых местах из-под песка выходят скалы, в них есть пещеры, они тянутся на большие расстояния под поверхностью планеты, и они очень популярны у местных растений и животных. Некоторые из них живут в пещерах всю жизнь, никогда не выходя наружу.

— Они живут в темноте? — удивилась Фирузи.

— Вовсе нет. На потолках этих пещер селятся лианы, они тянутся от входа вглубь в поисках влаги и прохлады, ка целые километры. Их стебли похожи на светодиоды, и они несут свет остальным обитателям пещер. Эти растения плотоядные, и их свет привлекает насекомых, которыми они и питаются.

— Я хотела бы их увидеть, — сказала Фирузи.

— Когда мы поженимся, я тебе покажу, — пообещал Амирджан. — А когда ты научишься ездить на лошади, еще покажу горные озера, и странствующие оазисы.

Удивлению Фирузи не было предела.

— Как оазисы могут странствовать?

— Иногда в земле над водоносным слоем под толщей песков появляются трещины, и вода выходит близко к поверхности. В песках находятся миллионы семян растений, и они, почувствовав воду, тут же начинают расти. Растения Арракиса будто понимают, что трещина может так же внезапно затянуться, как и появилась, и растут

умопомрачительно быстро. За одни сутки они могут прорасти, зацвести и дать семена, которые упадут в песок и будут годами или даже десятилетиями, а порой и столетиями ждать своего часа. Ветер может унести их за тысячи километров от того места, где они родились. Поэтому в странствующих оазисах растительность такая разнообразная, — пояснил Амирджан. — И их ты тоже увидишь.

От его рассказов о пустыне глаза Фирузи светились восторгом, и Амирджан был несказанно рад, что в его силах сделать ее счастливой.

— О, я хочу увидеть странствующий оазис прямо сейчас, — сказала Фирузи.

— Как только один из них появится поблизости, мы его посетим, — пообещал Амирджан.

Случая не пришлось долго ждать. Наблюдатели, которым Амирджан приказал следить за пустыней днем и ночью, следующим же утром, на рассвете, сообщили, что приборы показали увлажнение песка всего в полутора километрах от оазиса Эль-Сабир.

Амирджан, пренебрегая всеми правилами приличного арракийского дома, ворвался к Фирузи, к счастью, она уже встала и оделась, и сообщил:

— Мы выходим немедленно. Странствующий оазис ждет нас!

— Мы пойдем пешком? — удивилась Фирузи.

— На лошади ты не умеешь, а на вездеходе нельзя, любое сотрясение песка может вызвать закрытие трещины, и оазис не появится, — ответил Амирджан. — Не бойся, это недалеко, за час дойдем.

— Хорошо, я готова, — кивнула Фирузи и направилась к двери.

— Нет-нет, в пустыню в такой одежде нельзя, — остановил ее Амирджан. — Сейчас служанки принесут тебе дорожную одежду и помогут одеться.

Они вышли вдвоем, Амирджан не хотел, чтобы рядом был еще кто-то. Он нес внушительной величины и тяжести рюкзак, но дпя него это была не проблема. А вот дпя Фирузи была — одежда ей казалась слишком громоздкой и неудобной: плотные шаровары и футболка, высокие кожаные сапоги, длинная свободная туника почти до пят, с рукавами и тюрбан с вуалью, закрывающей лицо и шею сзади. Амирджан был одет в точно такую же одежду, только вместо вуали был платок, закрывающий нижнюю часть лица, его туника была чуть покороче, и с поясом. Он шел по песку легко, несмотря на тяжелый рюкзак, а Фирузи путалась в длинной тунике, пару раз даже чуть не упала. Но она не жаловалась. За час они дошли до небольшой лощины между барханами, где песок был чуть темнее остального. Амирджан снял рюкзак и сказал: