– Не надо горевать об этом, мой повелитель, – проговорил министр царю в утешение. – Что Бог ни делает, все благо.

Разгневался царь на эти слова. «Как он смеет говорить мне это! – подумал царь. – Разве потеря пальца может быть благом для кого бы то ни было? Он мне нисколько не сочувствует, и я ему этого не забуду!»

Вслух, однако, царь ничего не сказал, а стал ждать удобного случая.

Один раз царь пригласил министра вместе поохотиться. В лесу им попался старый колодец, скрытый от посторонних глаз густым кустарником. Царь притворился, что хочет пить, и сказал министру:

– Пойди, посмотри, глубок ли этот колодец, и есть ли в нем вода.

Министр пошел к колодцу и склонился над ним. Царь немедленно дал знак своим слугам, и те столкнули министра в колодец. Когда тот был уже в воде, царь заглянул вниз и злорадно проговорил:

– Вот сейчас посмотрим, как поможет тебе твой Бог! А если и нет – жалеть не о чем! То, что с тобой произошло, – это благо, и ты должен безропотно принять свой жребий.

Царь громко засмеялся и ускакал прочь со своей свитой.

Немного спустя охотники выследили дикого быка и погнались за ним. Бык убегал все дальше и дальше в лес. Вдруг, откуда ни возьмись, выскочили савары (представители лесного племени) и с дикими воплями погнались за царем и за его слугами. Савары были вооружены луками и стрелами, на головах у них были пестро расписанные кожаные уборы, нитки кораллов болтались на шеях, а голые тела были сплошь покрыты татуировкой. Они выглядели столь ужасающе, что царская свита перепугалась и обратилась в бегство. Царь за ними не поспел. Савары схватили его, связали и собрались принести в жертву своей богине.

Согласно их обычаю, царя искупали, умастили куркумовой мазью, нанесли на лоб и на шею знаки красной киноварью, надели гирлянду из головок ярко-красных цветов. Когда все было готово, савары стали осматривать его тело. И тут обнаружилось, что у человека, предназначенного в жертву богине, не хватает одного мизинца.

– Нельзя предлагать богине неполноценную жертву, – сказали савары. – Богиня рассердится, и ее гнев падет на нашу голову.

Так и пришлось им отпустить царя на волю.

Тут только понял он, чем обязан своему избавлению: недостающий мизинец спас ему жизнь. Вот когда открылась ему истина, заключенная в словах министра: «Что Бог ни делает, все к лучшему!»

По возвращении в столицу царь тотчас отрядил в лес своих слуг. Они вытащили министра из колодца и доставили его во дворец. Царь стал просить у него прощения:

– Ты говорил мне чистую правду, а я не оценил справедливости твоих слов и так жестоко обошелся с тобой! Простишь ли ты своего царя?

Министр был растроган:

– Теперь ты видишь, о, повелитель, что все в божьих руках? Не нужно извиняться: то, что ты сделал, спасло мне жизнь. Если бы я не упал в колодец, то меня вместе с тобой захватили бы в плен савары и принесли бы в жертву богине: у меня ведь нет физических недостатков! Поистине, что Бог ни делает, все к лучшему!

Как-то спросили у Рамакришны:

– Кто может достичь самопознания?

Учитель ответил:

– Только две категории людей могут достичь самопознания: те, умы которых совсем не обременены знанием, то есть, не забиты заимствованными у других людей мыслями; и те, кто после изучения всех священных писаний и наук осознают, насколько ничтожно их знание.

У одного человека был попугай. Однажды он сказал хозяину:

– Если ты меня продашь, то получишь только четыре ан, а если зарежешь на еду, мяса моего наберется всего на три-четыре пайсы. Так не лучше ли отпусти меня на волю? А за это я дам тебе три добрых совета. Исполнишь их, и ты навеки избавишься от горя и печали.

– Ладно, говори, – сказал ему хозяин.

– Э, нет! – возразил ему попугай. – Давай договоримся так: сначала я дам тебе первый совет, и ты выпустишь меня на волю. Затем я дам тебе второй совет и, наконец, перед отлетом – третий.

Хозяин согласился на это.

– Ну, давай свой первый совет, – проговорил он.

– Человек не должен жалеть о потерянном, – сказал попугай.

Хозяину эти слова понравились, и он выпустил попугая на волю. Как только попугай очутился на свободе, он сел на ветку дерева, посмотрел хозяину в глаза и промолвил:

– Какой ты дурак, хозяин! И как ты промахнулся, что меня выпустил! Если бы ты меня зарезал, то нашел бы у меня в желудке рубин весом в шестьдесят карат. А цена ему такая, что, вздумай ты его продать, ты выручил бы столько денег, что и детям, и внукам, и правнукам бы твоим хватило на всю жизнь.