— Все? — мужик одарил меня таким взглядом, что на мгновение я сама засомневалась, а не блаженная ли я часом.

— Все, все, — подтвердила я, — и рыбку вот эту. А ее морозить можно?

Я пожирала глазами пластованную здоровую красную рыбину. Она так и шептала: "Съешь меня, Ирочка, смотри, какая я красивая, как пахну, ммм"

Продавец тем временем прикрыл тканью икру и поднял, кажется, нерку.

— Ну, конечно, можно и в холодильном шкафу держать, вкус от этого никак не портится, а хранится дольше, — мужик, вытерев руки об чистую тряпку, завернул мою покупку в плотную бумагу.

— Замечательно, — не удержавшись, я потерла ручки в предвкушении, — тогда еще и вот эту, — я ткнула на большую жирную форель.

Продавец оживился и принялся нахваливать весь свой товар, не забывая и пресловутых карасей.

Через пять минут, отдав пару монет за свежайшие дары моря, мы с Марикой пошли дальше.

— Ирина, вам зачем ведро соленой икры, — тихо поинтересовалась подруга.

— Зачем? — хмыкнула я. — У вас тут, что деликатесом считается для богатеньких?

— Зеленый горошек, — уверенно ответила рыженькая, даже не задумавшись ни на секунду.

— Представь, что у меня ведро зеленого горошка. Впечатляет? — я подняла руку и покрутила перед собой тару полную свежайшей вкуснятины.

— Так для вас это деликатес? — наконец поняла она.

— Ага, — кивнула я и встала как вкопанная. С прилавка напротив на меня смотрел грустными глазами королевских размеров краб… И тоже шептал: "Съешь меня, свари в кастрюле, сделай меня красным и нежнейшим"

Ну, кто я такая, чтобы не слушать свой внутренний голос и не довериться ему.

Только через час с тяжелыми холщовыми сумками на плечах, с ведром икры в руках и крабом в деревянном тазу, мы вспомнили, что пришли за какими-то мелочами для отца Марики.

Весь трагизм ситуации отразился на наших лицах.

Нет, деньги у нас еще остались, а вот рук свободных, увы, нет.

Мы повернули уже было домой, как вдруг мне на глаза попался профессор Шау, покупающий у рыбной лавки жирных крупных сазанов. План в моей голове созрел моментально. Раз он бывший военный, то женщин уж точно в беде не оставит. Ну, а тот факт, что несчастье у нас сомнительное какое-то, не важен.

— Профессор Шау, — громко позвала я и помахала в воздухе тазом с крабом, за что чуть не получила щипок от морского гада.

Нас заметили. Мужчина тепло улыбнулся и задержался взглядом на Марике. Я была готова поклясться, что фигурку девушки он оценил и прическу тоже. Уж больно пристально он глазел на нашу рыженькую красавицу. Забрав бумажный пакет с рыбой, мужчина направился к нам.

— Вы… ты зачем его позвала? — взволновано выдохнула Марика.

— Улыбайся, подруженька, кажется, я нашла для нас свободные мужские руки и плечи, на которые можно еще много чего повесить. Список доставай, пойдем закупаться дальше.

Профессор Шау на свою голову оказался отзывчивым мужчиной. Скупив все, что нужно, мы обвешали его сумками и вручили ведро с икрой. Он молчал и все косился на те прелести Марики, что пониже спины. Кажется, девушка была оценена по достоинству.

Вернувшись, наконец, домой, в свою комнату в общежитии, я блаженно стянула с себя вещи и растянулась на койке. Руки, ноги, спина просто отнимались от боли. Вот это я находилась.

Дрюня шуршал в ящиках, распахивая мои покупки. Осматривая каждый деликатес, он принюхивался и оценивал пищу на предмет вкусности. Что-то брезгливо закидывал в холодильный шкаф, а кое-что тихонечко дегустировал.

Добравшись до краба в тазу, дракончик подзавис, а потом гордо водрузил морского гада на письменный стол. Зачем? Один Дрюня и ведает.

Ополоснувшись перед сном, вышла в комнату и покосилась на свои недописанные рекомендации к практическим занятиям. Махнув на них рукой, решила, что сегодня я отсыпаюсь.

Дороги. Тысячи дорог, парящих надо мной и подо мной. Зависнув в воздухе, я с удивлением поднесла руку к лицу, она пылала ровным голубым пламенем. Мир словно всколыхнулся и меня, как на волне, понесло куда-то вперед. Мой огонь хорошо освещал пространство. Впереди замаячили две женские фигуры. Они ловили странное существо, похожее на крупного кролика. Вид у женщин был совсем измотанный. Худые, грязные, облаченные в лохмотья.

"Ты видишь их, — зазвенел знакомый голос в моей голове, — они ждут тебя"

Я зависла над дорогой. Пламя вспыхнуло ярче, немного ослепляя. Одна из женщин повернула голову в мою сторону. По ее щекам стекали крупные слезы, когда она руками умерщвляла уже не сопротивляющееся животное.

"Помоги!" — я отчетливо увидела, как открылся ее рот в немом крике.

Сев на кровати, почувствовала, что словно вынырнула из вязкого омута сна. Протерев глаза, уставилась в окно. Убывающая луна, словно яркий фонарик, освещала комнату. Дрюня сладко сопел на своей подстилке. Вокруг тишина, только крики одинокой птицы нарушали ночной покой.