— Хм, дайте вспомнить… В половине двенадцатого точно есть.

— Хорошо. Сможете встретить меня на станции?

— Да, шеф.

— И вот еще что, вы можете сделать мне копии личных дел пропавших? Со снимками. И повара тоже.

— Сделаю. У нас все хранится в архиве.

Договорившись с мастером, отключилась.

— Я поеду с вами, — голос за спиной раздался как гром среди ясного неба.

— Д'Эстар, — возмутилась, оборачиваясь, — вы все еще здесь?! Чего ходите за мной как привязанный?

— Я просто делаю свою работу, — пожал плечами тот и спокойно уселся на стул для посетителей.

— Вы приехали проверять Управление? Вот и проверяйте.

— Я приехал проверять в первую очередь вас, — отрезал он.

Благодушие мужчины начало куда-то испаряться, уступая место стальной уверенности в собственной правоте. А я закипала. И это было очень плохо. Хладнокровие и выдержка всегда были моим основным оружием.

— Ладно, — процедила я. — Встретимся в четверть двенадцатого на вокзале.

К счастью, мужчина удовлетворился этим и не стал сидеть у меня над душой, дав спокойно поработать. До назначенного мной самой времени я успела разобраться с текущими делами и сбегать домой, чтобы переодеть приметный форменный мундир. Не стоит привлекать к себе лишнее внимание в Тронморе.

Наш пассажирский вокзал был небольшим. Это и понятно, из города выходило всего два направления: одно в Ательмейн, центр соседней провинции, а второе — в Тронмор, крупнейшее угольное месторождение. Вот грузовая станция Эрнефъялла, которая располагалась чуть поближе к морскому порту, была одной из самых крупных в королевстве.

А здесь сейчас было очень малолюдно. Поэтому Раэна д’Эстара, стоящего под башней с часами, я заметила сразу.

Против воли замерла, беззастенчиво рассматривая мужчину и подмечая мельчайшие детали его внешности. Его стать и выправку, подчеркнутую черной тканью пальто. Как ветер треплет темно-рыжие пряди волос. Как его взгляд расслабленно, но вместе с тем очень внимательно скользит по немногочисленным пассажирам, по блестящим бокам паровоза. По мне…

Сожри меня иврис, д’Эстар заметил раньше, чем я успела сделать вид, будто мне совершенно все равно.

— Шеф Райс, — улыбнулся он довольно.

Навесив на лицо выражение невозмутимости, подошла к мужчине. Если он сейчас что-нибудь этакое скажет, я его прибью.

— У меня уже есть билеты, — тот будто знал, что сейчас лучше не рисковать.

— Благодарю, — произнесла тоном настоящей светской леди.

Заняв свое место в уютном вагоне с двумя рядами кресел, я сняла пальто.

— Вы решили изменить своему любимому мундиру? — заметил мой спутник.

— Не за чем волновать местных визитом следователей.

— К сожалению, следователя в вас все равно видно.

— Почему же?

Он чуть пригнулся ко мне, будто выдавая страшный секрет, заговорщицки улыбнулся и негромко произнес:

— А по выражению лица.

Я фыркнула и отвернулась к окну. Нормальное у меня выражение лица.

— Вы обедали? — не захотел оставить меня в покое мужчина. — Я захватил с собой пару бутербродов.

Послышался шелест бумажного пакета, и до моего носа долетел аппетитный запах ветчины. Желудок тут же отреагировал на это голодным бурчанием. На обед у меня и правда времени не нашлось. Впрочем, это случается довольно часто и когда-нибудь организм точно отомстит за подобное пренебрежение.

Ну а пока стоит пользоваться чужой предусмотрительностью.

— Давайте ваш бутерброд, — буркнула я, запихнув гордость подальше.

— Приятного аппетита, — пробормотал мужчина, вгрызаясь в бутерброд.

— И вам того же.

До Тронмора было пятьдесят пять минут езды с двумя остановками в самом конце маршрута. Поезд быстро выехал из города, и теперь за большим окном в клубах паровозного дыма пролетали скалы, уже целиком покрытые снегом, вечнозеленые сосновые леса, среди которых иногда мелькала серо-стальная морская гладь.

Я любила север. Мне нравилась его спокойная суровость, его величественность и вместе с тем какая-то удивительная легкость, которая чувствовалась в танце первых снежинок, в чистоте прозрачного морозного воздуха и в переливах северного сияния. Нравились трескучие зимние морозы, когда так здорово сидеть на подоконнике с чашкой горячего шоколада, и хруст снега под ногами. Нравились весенние шторма, которые с грохотом ломали лед у побережья, освобождая море от зимних оков. Нравилось странное лето с незаходящим солнцем и редкими цветами, которые распускались для того, чтобы быстро отдать семена и тут же умереть. Север стал мне настоящим домом.