Рядом с нами пролетает снаряд, и нам становится не до разговоров. Феям и в одиночку сложно уклоняться от такого рода «подарков», а со мной на руках шансов у Тюльпана было не так уж и много. Хранитель выбрал единственно верное решение. Он полетел к облакам.

Путь не был легким, и несколько раз мне казалось, что мы упадем. Боялась ли я за себя? Нет. Я иллюзий не строю: я уже не жилец. А за Тюльпана мне боязно. Он не должен пострадать ради меня!

Это небо прекрасно. Оно пропитано дыханием перемен. Могучее солнце вот-вот взойдет на трон и оповестит весь мир о своем появлении, а пока что вся окружающая пустота окрашена в пурпурные оттенки. Красивое зрелище перед неминуемым концом!

— Что ты хочешь найти под землей? — мне холодно и страшно. Я больше не чувствую ног.

— Мастера, — говорит Тюльпан, крепче прижимая к себе. — Мага. Того, кто сможет тебе помочь.

— Мне уж не помочь, Тюльпан! Нам нельзя убивать себе подобных! Проклятие не знает обратного пути!

— Я попробую, — Тюльпан непреклонен, и я чувствую, как мы начинаем пикировать вниз.

Перед нами огромная пропасть. Ее темное жерло пугает. Мне не по себе от одного лишь взгляда на бездну, а ведь там ищет спасение магический люд, вереницей ищущий по опасному краю пропасти.

Тюльпан камнем падает вниз. Ему можно. Я тоскливо смотрю на спускающихся вниз существ, пытающихся не толкаться и не наступать друг другу на пятки. Не всегда у них это выходит, но нелюди стараются не быть стадом даже перед лицом опасности, что вызываем уважение за весь магический мир. Мир, которого больше нет!

Сверху слышится крик, и Тюльпан взмывает вверх, усиленно работая крыльями. Маленький кричащий комочек становится ближе, и я прошу хранителя меня отпустить под клятвенное обещание держаться за его шею. Тюльпан подчиняется и бросается ловить решившего сократить путь мальца, а я борюсь с соблазном разжать руки и покончить с агонией раз и навсегда. Меня останавливает только одно: хранитель не достоин того, чтобы я с ним так поступала!

Спасенный оказался орчонком. Милым вихрастым пареньком, сдерживающим слезы из последних сил. Тюльпан не стал искать в толпе его родителей, а перенес нас в самый низ пропасти, чтобы подождать, пока родственники мальчика не спустятся к нему сами.

Ждать пришлось недолго. Первыми заметили орчонка его многочисленные братья и сестры, бросившиеся его обнимать и целовать. За ними выбежали все женщины огромной зеленокожей семьи и принялись отвешивать ему подзатыльники вперемешку с горячими объятьями и лобызаниями. Последним подошел глава и принялся долго разговаривать с Тюльпаном.

Сам беседу я не слушала. Хранитель давно меня отпустил, и я отползла к валуну, к которому можно было прислониться и закрыть глаза. Ног я больше не чувствовала, а насекомых стало больше. Когда они уже меня съедят…

Я проснулась от звона мечей и криков. Рядом просвистел метательный нож и улетел в неизвестном направлении. В панике ищу Тюльпана взглядом и нахожу его.

Мертвого.

Внутри меня пустота. Я ползу. Мимо летят копья, падают тела и льется кровь. А я ползу к Тюльпану, надеясь, что проклятье не сожрет меня по пути к нему.

Последние метры. И горечь утраты накрывает меня ледяной волной. Слезы текут по моим щекам, а ком в горле растет и заполняет полностью мое тело, стирая иллюзии хранителя и мои слабые мечты о спасении.

В первый раз я целую Тюльпана в губы. В последний раз я делаю это. И разлетаюсь на миллионы насекомых, не знающих жалости и снисхождения…

*

Братание было недолгим. Наши мужчины долго плутали в тоннелях, пока искали дорогу наверх. Они устали и проголодались, а время, как всегда, было не на нашей стороне. Нужно действовать быстро, пока портал не заработал в полную силу. Вдруг удастся его остановить до того, как армия автоматов перейдет разделяющую наши миры грань?

Пока Яна и Даня готовят ужин всей честной компании, остальная ее часть, кроме Александры Николаевны и Неярии, смотрит новости по компьютеру Проскурина. Точнее, как смотрят… делают вид! Клифф и Амалия милуются, обнимаются и шепчут друг другу на ушко разного рода влюбленные глупости. Вымытый Свят кемарит, Курт откровенно клюет носом, а Влад так принимает душ, будто бы он в одиночку выполнил норму по добыче угля. Получается, смотрю новости только я!

Они меня успокаивают. В них нет наших имен, а значит, не все потерянно.

— Кто следующий? — спросил Влад, и сонный Курт все-таки решает сполоснуться, поборов на время желание погрузиться в жаркие объятия Морфея.

— Идите кушать! — Бельский ласково гладит урчащего кота, а во мне просыпается зависть. Эта пушистая зверюга так и не далась мне в руки, проявляя чудеса ловкости, наглости и шипения.

— Курт пошел мыться. Его ждать не будем? — беспокоится за своего телохранителя Волков.

— Мы ему оставим, — убежденно говорит Даня, однако по морде кота становится понятно, что велика вероятность вернувшемуся из душа Курту увидеть пустую тарелку.