Нея опасалась, что завтра Олмер позабудет о тех, кто ему помог в бою. Она подпирала стену напротив кабинета и жевала черствый хлеб, даже не прислушиваясь к словам Свена. Необходимо только выждать, а не думать о чем-то.

Вскоре у нее в руке остались лишь крошки от бутерброда, который притащил Милкот. Некоторое время сержант еще кое-как держался на ногах, но час назад и он ушел.

Временным пристанищем для их побитой четверки служила комната самой Харт. Каспин вместе с ведьмаком уже спали там. Оба казались бледными тенями и еле доплелись до второго этажа. Эзра так вообще не стоял на ногах после огненного дождя.

«Хотя бы силы потратил не зря. Если бы не он, скертанцы ушли. Обязательно напомню Олмеру», — подумала Нея, доедая крошки.

Из кабинета по двое вывели северян. Солдаты справились в несколько заходов. Но шли как-то без спешки, будто и не опасных преступников вели, а каких-то мелких мошенников. Нея невольно нахмурилась. Ей даже захотелось одернуть своих подчиненных, но она сдержалась.

Свена забрали последним. Пока он шел, все время смотрел на нее. Но гадать, чего от нее ждал северянин, — уж не поддержки ли? — не стала.

Харт еще постояла, провожая взглядом заключенного…

Как-то дико для нее прозвучало это слово по отношению к Свену.

Но в конце концов отвернулась да зашла в кабинет. Перед столом Олмера остались только гвардейцы, которые прискакали на подмогу.

— Трое, холера вас побери! Трое! — громыхнул кулаком по столу чиновник. — Напиться в какой-то деревне, когда вам приказали скакать галопом к заставе!

«Энергия у этого человека берется из воздуха», — решила Нея.

Она-то понадеялась, что после всех событий и допросов, он устанет и сделается более сговорчивым. По принципу: все подпишу, только уйди, женщина. Но не тут-то было.

— Ладно, вы все же на месте. Выговор и штраф я с вас сниму. — Помятые гвардейцы даже улыбнулись, но Олмер продолжил, и их лица дрогнули. — Деревня Поляна. Я правильно помню?

Ему неуверенно кивнули.

— Один из вас, мне все равно кто, едет за нашим пьяным магом и тащит сюда. Остальных привести в чувства и пусть остаются там. Старосту и его сыновей, если такие существуют, под замок. Чуть позже я распоряжусь об их судьбе.

— Простите, но уже темнеет, — промямлил один из гвардейцев.

— Вот и доброволец. А ну, пошел!

Нея чуть отступила, чтобы не попасть под раздачу. И в очередной раз удивилась энергичности чиновника. Он даже не ел, только допрашивал и орал. То на солдат заставы, то на гвардейцев.

Крик поднялся не без причины. И это не касалось напрямую воровства камней и покушения на его жизнь. У Олмера отняли возможность наказать главного виновника. Чиновника душила бессильная ярость. Вот из-за чего всех чихвостили.

Спустя два часа после ареста, комендант Северной заставы Кавин Четон повесился в собственной спальне. Его заперли там из уважения к званию и прошлым боевым заслугам. Предварительно из спальни вынесли острые предметы, а преступнику связали руки. Судя по тому, как потрепалась веревка, комендант расшевелил узел зубами. И позже повесился на той же веревке. Прикрепил к старой тяжелой люстре и спрыгнул со стула.

Когда об этом стало известно, Нея потихоньку пошла вместе с Олмером. Слышала, как чиновник полоскал солдат за недосмотр и чуть ли не рычал, как раненый зверь. Мысленно она соглашалась и сожалела, что комендант так легко отделался.

Если бы кто-то заикнулся о ее черствости, Нея показала бы свои руки. Пальцы сгибались, но тряслись, и пройдет ли этот тремор, Харт не знала. И о магии, которая почти не задерживалась в резерве, тоже ничего не могла сказать. Более того, она не считала себя обязанной оплакивать кого бы то ни было, только потому, что тот умер. Короткая война все же приучила смотреть на многое иначе.

Да и там, у фундамента недостроенной крепости, никто не думал о пощаде. Комендант убил бы их без раздумий. Не упади на его голову «огненный дождь» так бы и случилось, сила оставалась на стороне Четона.

Но им повезло и все завершилось в один момент. После огня скертанцы испугались, часть одежды загорелась, и они бросились на снег. В этот момент их скрутили — сложно вообразить — пятеро солдат заставы. И сделали это быстрее, чем Нея могла надеяться. Она даже испытала гордость за них.

Да, никакой жалости к коменданту Харт не испытывала. Правда, тут же себя поймала на мысли, что будь на его месте Олмер, тоже бы не особенно переживала.

После боя о них с Эзрой никто, кроме Милкота, снова не побеспокоился. Олмер будто не замечал четырех человек у себя под носом.

До дома коменданта добирались сами. И чего это стоило, лучше не вспоминать. Потом ведьмак раздал зелья, что-то шепнул и самочувствие вроде бы улучшилось. Только осадок от равнодушия королевского чиновника, к тем, кто спас его жизнь, остался.