Глоток. Еще глоток… терпкая жидкость обожгла горло, но помогла задышать ровнее.

Сивила облегченно опустила плечи и откинула голову, позволяя ученице обтереть лицо и шею.

«Ты не посмеешь стать счастливым… Не в этой жизни, Адриан. Не в этой…»

Поутихший было огонек ненависти, что тлел в груди, стал разгораться с новой силой.

«Я не позволю тебе забыть Селену!.. именно ты виноват в ее смерти! Ты!..»

… ненависть душила. Но несмотря на это, Сивила оставалась внешне совершенно спокойной, чтобы не пугать ученицу, не мешать ей заниматься своим делом.

«Моя маленькая сестренка не заслужила такой участи… погибнуть от собственного дара… Это ты не уследил за ней, хотя мог бы понять, что с ней происходит, почувствовать… ты…»

Сивила сжала подлокотники кресла, кусая губы изнутри.

Нет, дело не только в этом. Не только в смерти Селены. Сивила привыкла быть честной с собой, ведь только честность и осознание собственной природы и сущности помогали ей окончательно не сойти с ума, не потонуть в собственных заблуждениях, во лжи, что несет общественность.

Адриан Де Камелье… он был столь самовлюблен и заносчив, уже тогда служитель Белого Ордена, самый молодой в империи Инквизитор еще и с даром некроманта. Он так гордился этим, так рьяно боролся с ведьмами и колдунами… старался выслужиться, делать «по закону», не понимая, что закон писан завоевателем, человеком, которому выгодно ущемлять права ведьм, ведь они сильнее, могущественнее, они могут получить не только власть над миром, но и столько желанное родом Де Га бессмертие.

«Только я могу его получить…» — Сивила выдохнула, убирая руку ученицы.

— Довольно. Оставь меня.

Девушка послушно поклонилась, забрала тазик с тряпкой и вышла из холодного блока, который находился в самом сердце ледяного горного хребта Империона.

Сивила поджала под себя ноги и прикрыла глаза.

«Я заберу у тебя все… все, что ты любишь, Адриан. Всех, кого ты ценишь и бережешь и оберну против тебя. Я уничтожу тебя…»

Адриан уверенным шагом направлялся в кабинет его величества, но в душе терзали сомнения.

«Не переборщил ли я с презентом?»

Ведьма может подумать… а что она может подумать? Что Адриану понравилось спать в ее кровати, обнимая ее такую трогательно-беззащитную во сне? Нет. Кара так не подумает. Она единственная, кто строго придерживается договора.

… потому что не хочет рисковать.

«На кону стоит жизнь моей сестры…» — так кажется, она сказала…

Адриан и не думал играть, сам перестал понимать, что происходит, но не мог отрицать, что рядом с ведьмой не просто комфортно и легко, к ней тянет. К ней хочется возвращаться, хочется слушать ее, хочется смотреть на нее.

Когда ест, когда просто молчит и смотрит внимательно… она все подмечает, любую мелочь, деталь. И словесные пикировки с ней доставляют невообразимое удовольствие!..

Адриан постучал в дверь и сразу вошел.

Сайрон был не один. Молодая служанка накрывала на стол, вертя перед темными глазами императора упругой попкой, которую обтягивала тонкая ткань черного платья. Впрочем, Сайрон служанок не трогал. Только смотрел и часто просил их переодеваться в откровенно сексуальные платья. Сайрон любил ощущения на грани… на грани дозволенного, на грани разумного… любил «запретный плод»…

— Друг мой, — губы императора растянулись в предвкушающей улыбке. — Я, так и быть, готов согласиться подменить тебя на испытании. Яды на меня не действуют так что…

— Нет, я пришел не за этим, — усмехнулся Адриан, прошел вглубь слишком просторного кабинета и сел в кресло. — Выйти на след женщины, которая устраивала массовые протесты так и не удалось, но я подозреваю, что это могла быть сама Сивила. Слишком хорошо все подчищено.

Сайрон недовольно скривился и махнул служанке рукой, чтобы та убиралась.

Адриан подавил улыбку и продолжил.

— Но мы подозреваем, что Сивила сейчас скрывается в пещерах ледяного хребта. После того, как мы уничтожили катакомбы ей больше некуда было деться, кроме как уйти в пещеры, вход в которые найти не так просто.

Сайрон постучал пальцами по столу.

— И что планируешь делать? Ты же понимаешь, что, если Сивила осуществит свой план, найдет подходящее «вместилище» и призовет сущность Бога Мертвых, всему миру придет конец. Ничего не останется.