– Да. Боюсь, что так, - после некоторой паузы сказала она.

– Какая досада. Мне так жаль. Ты его любила...

– Что ж, бывает, - холодно улыбнулась Виктория.
– В конце концов, это всего лишь камень и металл. Я прекрасно могу обходиться и без него.
– Она поставила стакан на стол и откинулась на стуле.
– Но давай поговорим о тебе. Уверена, что тебе вовсе не интересно болтать о тетушке Камерон или о моем кольце.
– Виктория попала в точку.
– Что-то тебя беспокоит. Джонатан, разумеется?

Катриона уставилась на свои руки и кивнула. В горле у нее запершило.

– Я хотела... Даже не знаю, как тебе сказать.

– Попытайся.
– Виктория поигрывала лежавшими рядом с тарелкой серебряными приборами.

– Видишь ли, это касается не только Джонатана, но и еще одного человека, - Катриона покраснела, - Танкреди.

Виктория изучала перечень вин.

– "Голубая монахиня" будет в самый раз, как думаешь?

Оно ко всему подойдет.

– Ах, что угодно. Прекрасно.
– Катриона залпом осушила свой бокал в надежде обрести необходимое мужество.
– Я не звонила, - робко начала она. Но я не знаю, что делать, мне нужно с кем-нибудь поговорить. А у меня, кроме тебя, никого нет, Виктория.
– Катриона снова покраснела и глубоко вздохнула.
– Ты знаешь о Танкреди?

– Что знаю?

– Что...
– голос Катрионы дрожал от волнения, - что он гомосексуалист.

– Кто заказывал креветки с авокадо?
– поинтересовалась вдруг возникшая рядом со столиком официантка.

– Спасибо, - спокойно сказала Виктория.
– Сюда, пожалуйста.

Официантка убрала пустые бокалы, принесла новые и наполнила их вином. Подруги снова остались наедине.

– Будет лучше, если ты мне обо всем расскажешь, - предложила Виктория.
– С самого начала.

Уткнувшись взглядом в омлет с грибами, не в силах проглотить ни кусочка, Катриона поведала о том, как нашла записку Танкреди (это случилось больше года назад), как увидела Джонатана в "Таннерах" и об их разговоре с мужем в номере отеля "Савой".

– Виктория, пожалуйста, поговори с Танкреди. Попроси его оставить Джонатана в покое. Знаешь, у меня будет ребенок. Ты первая, кому я об этом говорю.., разве этого недостаточно?

Виктория наклонилась вперед и слегка тронула запястье Катрионы.

– Прекрасная новость. Поздравляю.

– Что ж тут прекрасного. Если только Танкреди и...

Виктория вздохнула.

– Танкреди только что вернулся из Южной Америки.

Он полгода прожил в Каракасе.

– Каракас? Но этого не может быть! Возможно, он просто не хотел говорить тебе правды.

– Поверь мне, - мягко перебила Виктория, - Танкреди не встречался с Джонатаном. Он давно порвал с твоим мужем.

– Ах да, - рассеянно произнесла Катриона.
– Джонатан сказал мне, что Танкреди никто не нужен.

– Никто. И Танкреди предупредил об этом Джонатана с самого начала. Он всегда честен.

– Это безнравственно.

– Послушай, - отодвинув тарелку в сторону, Виктория оперлась подбородком на руки и серьезно посмотрела на Катриону поверх стоявших в центре столика пурпурных хризантем, - Танкреди уже год как не вспоминает о Джонатане.

Он был одним из многих.., как и Гвиннет.

– Гвиннет?
– Глаза Катрионы, казалось, готовы были выскочить из орбит - настолько ее потрясло известие, что Танкреди переспал с Гвиннет.
– Но она едва его знала! Как это могло произойти?.. Я имею в виду - когда?

– За день до твоей свадьбы. После этого Танкреди бросил Гвиннет так же, как он бросил Джонатана. Ему никто не нужен. Так что, с кем бы Джонатан ни встречался сейчас в Лондоне, это никак не мой брат. Прости, Кэт. Я ничем не могу тебе помочь.

– Но, - Катриона затрясла головой, - тогда кто...

Виктория не отрываясь смотрела в небесно-голубые глаза Катрионы.

– Постараюсь объяснить. Мне бы не хотелось, но кто-то же должен это сделать. Кэт, послушай. Танкреди коллекционирует красивых людей. Как только кто-то - не важно кто, мужчина или женщина, - привлечет его внимание, он тут же делает его или ее любовником или любовницей. Кажется, о Танкреди можно сказать, что он подлинный бисексуал. Но Джонатан не такой.

– Разумеется, не такой.

– Ты меня не слушаешь. Черт возьми, Кэт, да не будь ты наивной девочкой!
– Виктория была откровенно огорчена тем, что Катриона все еще не могла или не хотела понять.
– Джонатан никогда не даст тебе того, в чем ты нуждаешься. Он никогда не полюбит ни одну женщину. Он не может, и его не изменишь. Если тебе нужна любовь, придется найти кого-нибудь другого.

– Другого?
– Глаза Катрионы сузились, показывая, что смысл слов Виктории наконец-то до нее дошел.
– Значит, ты хочешь сказать, что Джонатан педераст?
– Катриона вскочила на ноги.
– Ты лжешь. Ты ужасная, отвратительная лгунья.