"Это формальность, у нас ничего с ней нет" – все, что смог вразумительное - написал.

"Ага, утешил. А мне, стесняюсь спросить, в качестве кого предлагал остаться?"

"Мы даже не встречаемся с ней, и не разговариваем толком" - продолжал он убеждать.

"Да! Ты просто ездишь в КОМАНДИРОВКИ!"

"Это не к ней" - Черт! Еще ведь про сына как-то надо объяснить. Эта переписка, похоже, только еще больше все усугубляла.

"Я в курсе. К бывшей и ребенку. Развел гарем"

Бывшая? Анька бывшая? Смешно. Ту недельную интрижку, которая произошла тогда на море, даже отношениями сложно назвать. Хотя пусть, пожалуй, считает, что это бывшая подруга, иначе, если узнает, как он поступил тогда подло и гадко с девчонкой, вряд ли это ему добавит плюсов в глазах Лили. А Артём... Это вообще его личное дело. Пацан не должен ее волновать. Теоретически не должен, однако почему-то факт существования сына не нравится никому.

– Черт!
– снова выругался. Зачем попрекать еще прошлым, которое он не в силах изменить?

Еще и гарем выдумала! Скажет тоже! Вообще ерунда какая-то. Последнее время только возле нее как дурак и бегает. Весь гарем только из нее и состоит.

Как же все объяснить? Писать невозможно. Долго. Лучше сказать. Сухие буквы не растолкуют и не убедят.

"Я позвоню?"

Но девчонке и не нужны были никакие слова ни письменные, ни сказанные в живую, она всего лишь выплескивала на него свою ярость и злость. Негодование на сложившуюся ситуацию.

"Не надо мне звонить. И писать тоже не надо больше. Пока"

Пока! И в самом деле нахер ему все это надо? Не будет больше ни звонить, ни писать.

Телефон ударился о стену, глухо звякнул стеклом об пол, пластмассовая крышка, отскочив, залетела под кровать.

Как бы он ни относился к Соньке, она была привычной. Даже чувствовалось какое-то очарование в ее показном гоноре, выраженном через хмурое безразличие. Он привык к вечному чванливому высокомерию, есть в этом своя прелесть.

Уже минут двадцать, как прозвучал бой курантов, и они вдвоем по всеобщему согласию удалились в ее комнату. Никто не возражал, им давно стоило помириться.

Соня уткнулась в монитор ноутбука, принимала и отправляла поздравления. Ей было с кем пообщаться. Никита хотел поговорить лишь с одним человеком, но эта вредная человечина явно не горела желанием с ним общаться, и поэтому он просто лежал, растянувшись рядом с Сонькой и размышлял. "Вот и закончился наконец-то високосный год". Облегченно вздохнул. "Год выдался и в самом деле во всех отношениях, тяжелый. Неожиданно обнаруженный сын и картина маслом "Приплыли". Волокита с отцовством. Работа. Да, хоть кому-то и кажется, что он нифига не делал, однако в строительном бизнесе он уже кое-что понимает. Ну и, конечно же, Лиля. Одно из самых позитивных и в то же время самых драматичных появлений в его жизни. Грустная история любви". Усиленно размышлял, что в их, таких недолгих отношениях, было все же правда, а что ложь.

– Сонька, слушай, ты могла бы полюбить строителя?
– повернулся к девушке, щипнул за локоть. Она дернулась, явно не одобряя и не совсем понимая, что он от нее хочет.

– Что? Какого?
– ответила недовольно.

– Простого строителя.

– Зачем?

С Сонькой разговаривать о высоком тяжело. Проще о шмотках, курортах, тусовках.

– Ты вообще когда-нибудь любила?

– Вообще да, но это не ты, - сказала невозмутимо и честно, и снова уткнулась в монитор.

– Я понял, - заявление не удивило, они никогда не нужны были друг другу. И зачем только их соглашенность? Чтобы отстали навязчивые родители. Единый бизнес, а вообще, если разобраться - непонятная блажь.
– А ты не хочешь меня бросить?
– вдруг пришла интересная идея.

– Я бы предпочла лучше овдоветь, - ее идея была еще более занимательной.

– Добрая.

– Угу.

Никита щелкнул ее по носу, получил ответную оплеуху и снова замолчали. Опять погрузился в мысли.

"Роберт. Этот Роберт у Лильки, конечно, крут. С ним по деловым качествам тягаться бессмысленно. Он сродни Сереге. Здесь Никита по любой проигрывает. Единственное удовольствие вмазать ему пару раз, так просто для морального удовлетворения. Обязательно надо будет". Улыбнулся, заочно уже представив всю прелесть ситуации. Чего-чего, а поднять бучу и подраться Никита любил. И уж если Лиля выбрала не его, то пусть в этот раз подтирает кровавые сопли своему принцу. Незрелые мальчишеские мечты, но, что он еще мог изменить в этой ситуации... Злорадно усмехнулся. "Совет да любовь им. Хотя какая там любовь?! Не любит она его, это уж точно. Иначе, как олень бы этот Роберт не ходил... Олень". Искоса поглядел на Соньку. Улыбается. Высунув язык кому-то строчит. Вполне возможно, любимому. "Нахер! Надо прекращать все эти дебильные помолвки и свадьбы для вида. Плохая затея".