— Уважаемый Александр Павлович, — пролепетал ошарашенный таким потоком информации приват-доцент. — Но ведь я на службе, впрочем, при таких условиях, я могу и уволиться — выйти в отставку, здесь мне профессорская кафедра практически не светит — ваш тезка молод и энергичен. Я не женат, так что, мне собраться — только подпоясаться.

— Хорошо, Петр Николаевич, пока никому не говорите о моем предложении, но можете начать присматривать себе толковых сотрудников-химиков, предварительные условия такие же — я готов платить вдвое против их нынешнего жалованья и все остальные льготы и ограничения те же. Пока нужен штат и оборудование для выпуска до 15–20 пудов препарата в месяц. В случае вашего согласия прошу подготовить мне примерную стоимость оборудования, сырья и окладов сотрудников до моего отъезда в Москву через 10 дней. И еще подумайте — возможно ли производство этого количества на базе красильной лаборатории текстильной фабрики, в течение первого года, пока строится основной лабораторный корпус нового завода?

Я уехал в "Асторию", пообедал и лег отдохнуть, а около 7 пополудни мне передали, что меня ожидает штабс-капитан Панпушко. Спустился вниз и увидел Семена Васильевича.

— Здравствуйте, Семен Васильевич, приглашаю вас отужинать со мной, — как старого друга, приветствовал я капитана. — Уж теперь вам никак не отвертеться.

В ресторане я заметил, что капитан как-то нервничает и был явно не в своей тарелке.

— Что случилось, Семен Васильевич? С вами все в порядке?

— Со мной все в порядке, — ответил капитан, — просто я очень давно не был в таких заведениях, все служба, знаете ли.

— Да бросьте все, забудьте о службе и расслабьтесь, — порекомендовал я. — Вы что будете пить?

— Сельтерскую, [85] пожалуйста, я не употребляю алкоголь, — ответил капитан.

— Но, есть-то вы будете? — спросил я.

— Да, не откажусь, — сказал Панпушко, смутившись. — Я не обедал сегодня, был на полигоне.

— Вот и давайте подкрепимся, — предложил я. — А разговоры о деле потом, когда пойдем немного прогуляться на свежем воздухе.

Мы заказали стерляжью уху с расстегаями, паровую форель и выпили кофе. Потом я поднялся в номер, оделся потеплее и не забыл кобуру с револьвером, все же время вечернее.

Потом мы прогулялись к Исаакию, вышли к памятнику Петру, немного пройдя по набережной вдоль Адмиралтейства, все же с залива дул ветер, вышли на Дворцовую, прошли под аркой Генерального штаба. За время прогулки говорил, в основном, капитан. Он сказал, что стрельбы 87-миллиметровой гранатой прошли удачно, все снаряды взорвались, но у него сложилось впечатление, что фугасное действие ТНТ сравнимо с мелинитом и чуть уступает пироксилину. Хотя, поскольку они брали несколько меньшее количество ТНТ, можно увеличить вес заряда, тогда фугасное действие будет выше у ТНТ.

А вот самое интересное то, что Панпушко все же разработал детонирующий запал с замедлителем его активации на 4 секунды, что подходило для ручных бомб с ТНТ. Испытав не менее сотни запалов, Семен Васильевич удостоверился в их надежности, и следующими двумя десятками запалов снабдил по десять бомб. Подрывали дистанционно, взрывотехник, спрятавшись в окопе, вытягивал предохранитель шнуром: все гранаты взорвались.

Потом вызвались добровольцы метнуть гранату вместе с Панпушко. Метали из окопа, вставая для броска и прячась после броска за бруствер. Разлет осколков большой гранаты в рубчатом корпусе — "ананаски" превысил 50 саженей, поэтому метать ее можно только из-за укрытия, а вот малой — менее 15 саженей, поэтому можно метать и на открытом месте. Сложностей в метании никаких нет, но метать малую гранату легче, каждый солдат сможет.

Капитан велел сделать соломенные чучела, как для обучению штыковому бою, только пожиже, не такие плотные и нацепить на них мешки — так удобно подсчитывать попадания осколков. Вот завтра он хочет показать мне свое представление и поэтому приглашает поехать вместе с его командой на полигон — сбор у академии в девять утра.

Пока говорили, дошли по Невскому до Гостиного двора, где и расстались.

Я направился в "Асторию". Но тут рядом раздался голосок, нежный и звонкий, ну прямо колокольчик;

— Сударь, простите, пожалуйста, ради Бога, спасите меня.

Я повернулся и увидел высокую стройную девушку, скромно, но со вкусом одетую в шляпке с вуалью под которой можно было разглядеть хорошенькое свежее личико, несмотря на какой-то неестественный свет дуговых электрических ламп — Невский недавно полностью электрифицировали.

Только я открыл рот, чтобы сказать, что я на улице не знакомлюсь и молодым хорошеньким девушкам это тоже как-то не к лицу, как вдруг услышал в голове Сашку!

— Сашка, дорогой мой, ты вернулся! — обратился я к хозяину своего тела, с которым уж не чаял встретиться вновь, больше года проошло, как он меня покинул. Когда было совсем плохо, я звал его, но он не отзывался и теперь я опять слышу его, — только не уходи опять!

— Шеф, давайте ей поможем, она хорошая девушка, ну сделай это ради меня! — взмолился Сашка в моей голове.

Тем временем, девушка, почуяв что я колеблюсь, пошла в атаку. Но я не колебался, а только ощущал жар внизу живота и неудержимую эрекцию. Вот ведь запал на нее мой хроноабориген.