— У тебя все еще есть посадочная полоса, которую я велел тебе убрать.

В жару и спешке я забыла о своем молчаливом «да пошел ты». Теперь я изо всех сил стараюсь сдержать мольбу и извинения. Да, я хочу, чтобы Уэст понял, что он не может иметь все, что хочет только потому, что он этого хочет. Сейчас, как никогда, мне нужно, чтобы он это понял. Но будет ли он действительно отказывать себе в удовольствии?

— Это мое тело.

Он скрежещет зубами и ругается.

— Почему ты сейчас возражаешь, Эрин? В прошлом ты никогда этого не делала.

— Может, я решила, что я против.

Но на самом деле нет. Я не знаю, что побуждает меня сопротивляться ему. История показала, что он определенно доставит мне больше оргазмов, чем я могу выдержать. Единственная причина моего отказа сейчас — это мое желание контролировать что-то между нами, каким бы бессмысленным оно ни было.

— А что бы ты сделала на моем месте? — он удивляет меня своим вопросом.

— Отпустила бы.

Он смеется.

— Нет, не отпустила бы. Я слишком хорошо тебя знаю.

Я не могу опровергнуть его, когда он прав. Поэтому я ничего не говорю.

— Ты должна ухаживать за собой так, как я хочу. Это есть в контракте.

Это вызывает у меня тревогу.

— Нет такого!

— О, есть. Параграф третий, подпункт шестой, пункт Б. Ты должна выглядеть так, как я скажу.

— Когда мы выходим.

Я уверена, что это то, что я читала. Ну, почти…

Уэст качает головой.

— Три четверти я написал сам. Я точно знаю, что там написано.

— Ты написал большую часть этого?

Он кивает.

— После того как я вернулся домой, мне удалось закончить последний семестр в Колумбийском колледже, а затем поступить на юридический факультет. Во время работы в качестве генерального директора Куэйд.

Я моргаю.

— Ты учился на юридическом факультете?

— Ты многого не знаешь о последних трех годах.

— А кто в этом виноват?

Его лицо скрылось, когда он полез в карман джинсов за мобильником.

— Я больше не буду спорить об этом.

Озадаченно нахмурившись, я наблюдаю, как он быстро отправляет сообщение. Почти сразу же он получает ответ. Затем он улыбается и бросает устройство на ближайшую тумбочку.

— В спа-салоне внизу Леона завтра в десять утра уберет лобковые волоски.

С одной стороны, это опьяняет, что он заботится о состоянии моей плоти, которую он собирается использовать. С другой стороны, я не понимаю его настойчивого желания обнажить меня.

— Почему ты так чертовски стараешься контролировать все, даже состояние моих лобковых волос?

— Потому что я хочу вернуть сексуальную совместимость, которая у нас когда-то была. Я хочу голых обедов и ленивых воскресных вечеров. Я хочу долгих, жарких ночей любви. Я хочу…

Он тяжело вздыхает и качает головой.

— Я хочу, чтобы твоя киска была голой.

Но это не вся правда. Я слишком хорошо знаю выражение лица Уэста. О, он хочет воссоздать что-то из нашего прошлого. Вопрос в том, зачем? И сколько? Но я думаю, дело не только в сексе. Святая корова, неужели он хочет сделать меня своей девушкой? Опять его “невеста”? Может быть… но теперь, когда я думаю об этом, два и два не складываются.

Пойдет ли он на все это только ради того, чтобы наладить временные отношения?

Я смотрю на него, дрожа. Неужели он думает, что наконец-то сделает меня своей женой? Или это мое сентиментальное сердце желает вслух?

Более смущенная, чем когда-либо, я, наконец, киваю.

— Ладно. Все равно.

— Ты больше не будешь со мной спорить?

Нет, пока я не выясню, что происходит и что ему на самом деле нужно.

Я пожимаю плечами.

— Это всего лишь волосы. Так что я временно голая. Если мне не понравится, все снова отрастет.

Его недовольство едва заметно, но я замечаю, как напряглась его челюсть. Да, теперь я действительно размышляю о его мотивах и настроении, которые я явно недооценила, пока была слишком ослеплена своей похотью и горечью, и слишком занята, дергая его за цепь.

Внезапно мое сердце начинает биться совсем по другой причине.

Я совершенно не заметила его намерения вернуть меня. И я уже не в своей тарелке.

Уэст

Вид Эрин, распростертой на моей кровати, я представлял себе тысячу раз. Видеть ее здесь, сияющую в свете ламп на прикроватных тумбочках, нервничающую и раскрасневшуюся, — это почти выводит меня из себя. Я хочу прижаться к ней всем телом, глубоко вонзиться и пометить ее, а потом повторять это снова и снова, пока она не признает, что она моя.