Шрифт:
— Я тебя люблю! — повторил он четко и громко, чтобы точно услышала.
— Разве так любят? — вдруг воскликнула она. — Ты же мне жизни не давал и не даешь! В школе обзывал, бесконечно травил. Ты же до сих пор только и делаешь, что на меня орешь и хамишь! Ты же…
— Да не умею я с тобой общаться! — перебил он, активно жестикулируя. — Нет у меня этого таланта… С кем угодно о чем угодно договориться могу, а с тобой… У меня язык немеет, когда ты рядом, понимаешь? И в горле першит так, будто сожрал десяток перцев-чили…
Адель смерила его холодным взглядом.
— Это какая-то шутка, Глеб? Такой прикол?
— Какие уж тут приколы… — усмехнулся он грустно.
Оба замолчали, изучая друг друга взглядом. А потом Адель вдруг резко подскочила со стула, схватила сумку.
— Мне надо домой…
— Даже ничего мне не ответишь? — прищурился Глеб зло.
Воробушек замялась, вжала голову в плечи, как она это обычно делала в его присутствии.
— Мне нечего тебе ответить, Глеб…
И тут его накрыло окончательно.
— А зачем ты мне кофе принесла? На кой черт? Зачем дала надежду? Если я тебе безразличен…
— Я не знала, что поздравить человека с днем рождения — это дать ему надежду… Мне правда надо домой, Глеб!
— Не пущу! — ответил он с горящими глазами.
— Ты… ты… Ты серьезно?
Он кивнул, даже сделал это несколько раз — для пущей убедительности.
— Ты псих! — Адель даже подпрыгнула на месте от возмущения.
— В яблочко, сладкая моя! — даже не стал отрицать очевидное Жаров.
После всех признаний скрывать свои желания больше не имело смысла. И раз уж он псих, можно начинать чудить на полную катушку.
— Плата за выход — один поцелуй… — вдруг заявил он. Даже сам от себя такого не ожидал.
— Ты точно псих… — прошептала она и начала пятиться к стене.
— Один поцелуй, Адель!
— Нет, Глеб! Нет! Я не буду тебя целовать!
До стены ей пятиться было недалеко — каких-то два-три шага. Очень скоро Воробушек уперлась в стену спиной.
Глеб же пошел в наступление.
— Я не гордый, сам поцелую!
— Нет! — завизжала Адель яростно.
Жаров меж тем уже подошел к ней почти вплотную. Кожей почувствовал испуг Воробушка, в то же время едва сдерживался от того, чтобы на нее не наброситься. Грудь разрывало будто от нехватки воздуха, тело буквально вибрировало от возбуждения.
— Пожалуйста, Адель! — вдруг услышал он собственный хриплый голос.
Никогда не думал, что будет кого-то молить о поцелуе. Одном проклятом поцелуе! Ну разве это много? Ему так сильно хотелось коснуться ее губами, что казалось — без этого сдохнет. Прямо здесь и сейчас…
Один раз, один единственный раз почувствовать ее мягкость и нежность… Пусть у него будет хотя бы это.
— Пожалуйста! — продолжил просить он.
Адель вжалась в стену, прижимая к груди сумку, смотрела на него круглыми глазищами.
— Не бойся меня… — попросил на выдохе Глеб. — Я просто поцелую! Один раз, можно?
Она не ответила, а Глеб устал ждать. Он упер руки в стену по обе стороны от плеч Адель, потом наклонился так, что их лица оказались на одном уровне. И тут увидел, как Воробушек прикрыла глаза — девчонки обычно делают так перед самим поцелуем. Обвел взглядом ее пухлые, розовые губы и… дольше сдерживаться просто не смог.
Он прижался к ней всем телом. Нежно и, насколько мог, осторожно прикоснулся губами к ее губам, втянул в рот одну и после этой простой ласки вдруг почувствовал, как Адель обвила его шею руками, пустила его язык себе в рот, ответила на поцелуй. Он исследовал ее изнутри и дурел от удовольствия.
Его губы горели, кровь бурлила. Он потерял себя в этой ласке, пожалуй, самой сладкой первой ласке, какая у него случалась за все годы половой зрелости. Если бы знал, что целовать Адель так приятно, только этим бы и занимался.
Глеб почувствовал, как за спиной упала сумка, которую Адель держала в одной руке. Ощутил, как от простого поцелуя Воробушек ослабла, стала податливой, послушной. А через пару минут вдруг услышал звук разрываемой материи… Даже не сразу понял, что это он разодрал полы блузки Адель.
Пуговицы брызнули на пол, некоторые оторвались «с мясом».
Воробушек открыла свои огромные глазищи, громко охнула, но Глеб заглушил ее стон новым поцелуем. Продолжил свои настойчивые ласки, ловя ее новые стоны губами.