Шрифт:
— Зачем? — взвизгнула она чересчур резко и захлопала ресницами.
— Как зачем? — Для Глеба ответ был очевиден. — Повторим то, что случилось в лекционной…
— Я не хочу! — вдруг заявила Адель, чем ввела Жарова в полнейший ступор.
— Но я же… мы же… Адель, мы были вместе! К чему теперь зажиматься? — прорычал он привычным командным тоном.
— Не кричи на меня! — вдруг разозлилась она.
— Я разве кричу? — удивился Глеб.
— Ты орешь!
— Я не хотел… Я… В общем, извини! — тут же сменил он интонацию.
Потом резко затормозил, повернулся к Адель и, глядя ей прямо в глаза, заявил:
— Только не надо меня опять от себя отпихивать! Я встречаться с тобой хочу… Серьезно!
С этими словами он положил руку ей на коленку, а Воробушек отпихнула ее совсем как тогда, в горах.
— Что, опять нельзя? — разозлился он. — Ну мы же были с тобой только что! Я ж не только коленку трогал… Или жалеешь? — Он пристально вгляделся в ее лицо, считывая каждый жест, каждое микродвижение, стараясь понять, где правда. — Ты жалеешь, что мы сделали это, Адель?
Смотрел-смотрел, а разгадать, что творилось в ее голове, так и не смог.
— Просто всё очень неожиданно… — вдруг заговорила она. — Мне нужно прийти в себя. К тому же у меня свои дела… Я хочу к себе домой, пойми, пожалуйста!
Глеб молча завел мотор и развернул машину в сторону дома Адель.
Домчал за каких-то десять минут, но лучше бы вез час, два, сутки. Отпускать ее не хотелось категорически. Однако в награду услышал от нее так любимое им:
— Спасибо, Глеб.
На секунду почувствовал себя словно собака, которой только что почесали пузо.
— Иди, иди, Воробушек… пока я не передумал.
Для себя решил: ладно, так уж и быть, сегодня отпустит. В конце концов, всё получилось уж слишком неожиданно. Надо дать Адель время, пусть осознает, что ее жизнь теперь изменилась. Однако сегодня — последний раз, когда он позволил ей так просто уйти.
Глава 33. Растрепанный воробушек
Адель пробиралась в квартиру, как настоящий шпион. Максимально тихо открыла дверь, постаралась не шуметь в прихожей, но стоило выйти в коридор, как поняла — старания напрасны. На кухне горел свет, и там явно кто-то был, причем кто-то маленький и прожорливый.
— Хочешь еще каши, Борь? Давай с маслицем, — ублажала племянника Софочка.
— Разве это масло… вот в моей молодости было масло… — раздался следом скрипучий старческий голос.
Ага, и баба Нюра тут.
Адель решила тихонько пробраться в комнату, переодеться, а уж потом явиться пред грозные очи семейства. Только сестра услышала ее шаги и тут же выглянула из кухни.
— О, Аделечка, тебе положить ужин? — спросила она и как-то сразу приметила, что с сестрой что-то не то. — Ты чего такая растрепанная?
И это она еще не видела, что творилось под курткой…
— Пойду переоденусь и приду к вам, — кивнула Адель и юркнула в сторону комнаты.
Успела стянуть с себя куртку, рубашку Глеба и уже собралась стаскивать то, что осталось от юбки, как в комнату всё-таки зашла Софочка.
Адель еле успела прикрыть разодранные полы юбки.
— Мать моя женщина, на тебя напал гризли? — ошалела сестра.
Хорошо, что зашла без Бориса, видно, тот остался доедать кашу.
— Я… э-э-э… почти гризли!
Адель схватила из шкафа халат и быстро надела.
Однако тот не скрыл огромного засоса, который Глеб оставил на шее.
— Ешкин кот, тебя изнасиловали?! — охнула Софочка и ринулась к ней.
— Меня не насиловали, всё было по согласию… — призналась Адель и поджала губы.
С другой стороны, даже захоти она, у нее вряд ли получилось бы остановить бронепоезд по имени Глеб, силой не вышла.
— Только не говори, что ты с Велесовым…
— С Велесовым?! Ты что, никогда! — взвизгнула страдалица.
— Ну слава богу… — Софочка возвела руки к небу.
— А вот ничего подобного! Совсем не слава богу! Я переспала с Жаровым…
Сестра замерла с отвисшей челюстью, на некоторое время лишилась дара речи.
— Это зачем же тебе нужно было делать такую глупость? — заявила она после долгого молчания.
— Я понятия не имею, как это вышло… — призналась Адель. — Мы с ним ругались, потом он признался в любви и как попер на меня…
— Жаров признался в любви?!
Сестра снова впала в ступор, на этот раз на более длительное время.