– Вы ведь уже здесь, - пожал он плечами.
– А в ногах, говорят, правды нет.

Лика оглянулась воровато - нет, никто её не видит, и быстро скользнула внутрь. Он чуть пододвинулся, освобождая ей половину своего зелёного плаща, на котором сидел.

– Благодарю вас, - кивнула Лика.

Под его внимательным взглядом опустилась на расстеленный плащ, спрятала ноги под длинной юбкой.

– Вы и вправду понимаете, что иногда надо быть одному?
– он смотрел внимательно и чуточку насмешливо.

– Если честно, я уже притомилась всё время быть на виду. Дома я хоть в комнату свою могла уйти, или на улицу. А тут куда ни пойди, вечно кто-то следом тащится! И даже у себя в спальне одна не остаёшься!

– А в спальне надо непременно быть одной?
– он продолжал внимательно её рассматривать.

– Да. Если... если не с любимым, - ей вдруг стало боязно говорить с ним о таких вещах, и Лика уставилась на благоухающие цветочки жасмина.

– У вас от жасмина голова не заболит?
– он явно проследил за её взглядом.

– Нет, - ответила она.
– У меня не болит голова, и я очень люблю запах жасмина. И музыку.

– И хорошо, - он вернулся к гитаре.

И запел негромко о деве, которая ждала из похода своего рыцаря. Тот упёрся куда-то вдаль за великими идеями, и про неё ни разу не подумал - как она-то останется, а она, глупая, взялась его ждать, как девчонки знакомые пацанов из армии ждали. Но тут-то ни фига не год, тут вообще хрен знает сколько! В общем, дева плакала-плакала, а потом взяла и разлюбила. Сразу и насовсем. И жить стало легко, и ещё годик - и она бы точно нашла себе кого другого, получше, кто бы любил её, а не красивую мечту за тридевять земель.

Но тут вернулся её доблестный рыцарь, то есть как вернулся - привезли мертвого.

Лика подумала, что дальше будет совсем жуть - ну там, окажется он вампиром или зомбаком, и станет по ночам из гроба вылезать, и её такой же сделает. Но оказалось ещё хуже - она просто поняла, что всё ещё любит этого идиота! И теперь ей жизнь не мила, и осталось только уйти в монастырь, что она и сделала.

Она не сразу поняла, что больше не звучит ни музыка, ни голос, стало тихо. Ветер шуршал молодыми побегами жасмина, где-то далеко перекликались Туанетта и сёстры Вьевилль.

– Не уснули?
– с усмешкой спросил он.

– Уснёшь тут, как же, - фыркнула Лика.
– Если честно - капец эта ваша песня. Ну то есть нет, - смутилась она,- вы поёте очень хорошо, и играете - тоже, мне до вас, как до Китая пешком, а у вас тут Китая нет, поэтому ходить - не переходить. Но по смыслу это капец. Это ж что в голове-то у девушки было! Не поверю, что вокруг не осталось ни одного приличного человека, который не шарахался бы по святым землям!

– Как же, - снова усмехнулся он.
– Некоторые скажут, что это любовь.

– Да бред это, а не любовь, простите за откровенность, - пожала плечами Лика.
– Любовь -это когда в радость, а не когда страдают.

– Кто это вам сказал такое?

Она даже и не осмеливалась уже на него смотреть. Вот ведь - о таких вещах они даже с Орельеном не говорят, а вроде - друзья.

– Сама видела, - вздохнула она.
– Она, конечно, типа крутая - поняла его великую мечту, и не связалась ни с кем другим, пока он там за тридевять земель мечтал, но про неё-то подумал кто или нет? Наверное, нет.

Жан-Филипп рассмеялся - тихонько и заразительно.

– Нет, творцы подобных песен не думают о живых страдающих девах, только о мечтах.

– Оно и видно, - вздохнула Лика.

Он с улыбкой протянул ей гитару.

– Возьмёте?

– Возьму, - радостно кивнула она.
– Только, знаете, у меня сейчас тоже весёлого не выйдет.

– Понимаю. Не вижу в этом ничего предосудительного.

– Тогда вот.

Песня о том, как человек шёл-шёл к цели, дошёл и обломился, показалась ей самым подходящим продолжением. Этот длинный стих она сочинила и положила на музыку давно, где-то год назад, и парни из компании песню не сильно-то любили - очень уж грустная. А тут как раз под настроение, красивые грустные песни тоже нужны.

Жан-Филипп внимательно выслушал, улыбнулся.

– Тоже ведь о мечте, - заметил он.

– Да, но никто от той мечты не пострадал, - возразила Лика.
– Кроме её создателя. Мечты, не песни.

Он забрал гитару, взял пару аккордов, и запел о другом - о том, как качается под ногами палуба, как сверкает на морской глади широкая солнечная дорога, на которую так и хочется ступить, и о том, что никак не выходит дойти до горизонта. Лика слушала, прикрыв глаза - тепло, ветерок, жасмин, и музыка. Чудо же, просто чудо! И парень, который обычно её терпеть не может и всячески это показывает, тут вдруг общается, как человек, прямо удивительно!