– Это очень красиво, - он продолжал исследовать границу.
– Ох ты, тут ещё кое-что есть, -трусы по случаю путешествия были не кружевные, но чёрные и с кружевной полоской по краю.
– Очень мягко. И тоже красиво, - палец забрался под резинку.

– Вот что я тебе скажу, мой охренительный драный кот Жанно. Вообще это ты, не я, хотел быстрее к своему другу Лионелю.

– Точно. Я надеюсь, мы с тобой найдём какой-нибудь укромный угол, если там такой хаос, как он расписывает.

– Постараемся. Приедем - разберёмся. И если ты уже одет - доставай еду. И ещё покорми коников. Они соскучились за ночь.

Коники проголодались и были готовы сожрать всё, что им дадут - и остатки овса, и яблоки. Лика спросила разрешения и предложила яблоко не только Рыжику, но и чёрному Ветру - тот сначала смотрел на неё недоверчиво, а потом соизволил взять с ладони и съесть.

А потом и они сами поняли, что готовы заглотить всё, что есть, не хуже коников, и этого даже будет мало.

– Скажи, розочка Лика, мне кажется, или у тебя есть какой-то опыт походной жизни? Ты сделала отличные запасы, которые нам весьма помогли, ты сушишь на себе мокрые сорочки, ты легко соглашаешься спать в норе под деревом. Другая дама бы уже исстрадалась от того, что нет привычных удобств.

– А я неправильная дама, забыл? И принцесса неправильная. Да, у меня есть опыт походной жизни. И мне можно мешок гороха под матрас насыпать, если я хочу спать - то упаду, усну и не почувствую.

– Мешок гороха? Что это за присказка?

– Это не присказка, это сказка. По дороге расскажу. Это нашему Анри нужна такая принцесса, а я не для него. Скажи, сколько до того дома?

– Не больше часа пути, а может - и меньше. Они ещё не поднимутся, если только с рассветом угомонились.

– Тогда - отправляемся.

Лика хотела сама забраться на коня, но он со смехом подхватил её и поднял. И легко взлетел в седло, и взял её за руку.

– Помни - всё будет хорошо.

– Значит, будет.

Жан-Филипп оказался прав - дорога заняла около часа. Лика увидела серую каменную башню этажа в четыре, к которой было пристроено небольшое прямоугольное крыло. Стены частично заросли плющом, сверху черепичной крыши торчал флюгер - выгнувший спину кот. Эх, как там Маркиз?

Их заметили, отперли ворота в невысокой стене. Стена опоясывала дом не целиком, а как бы с трёх сторон, с четвёртой вырастала из земли скала и текла река - похоже, та самая, на берегу которой они ночевали. Неплохо так. И красиво.

Лионель вышел встретить - и похоже, он капец долго не спал, потому что выглядел -краше в гроб кладут. Стоял, смотрел.

Жанно спрыгнул на землю, поймал Лику, ухитрился поцеловать, пока ставил на ноги. Она улыбнулась ему и отвернулась к Рыжику - отцепить все вещи. Блин, как же теперь? Надо пойти и поговорить с Анри. Прямо сейчас, пока всю решимость не растеряла.

Тем временем Лионель обнял Жанно, они чему-то посмеялись, потом с любопытством оглядел Лику.

– С вами всё в порядке?

– Да, господин Лионель, - глазки-то лучше спрятать, мало ли, что там?

– Вот и отлично. Вам обоим на третий этаж. Госпожа Анжелика, ваша комната в башне. Там уже разместилась госпожа Антуанетта, но я думаю, вы поладите. Жанно, если ты не сможешь спать в комнате, где лежит Орельен - придёшь жить в мою приёмную, наверх. Дом перенаселён, увы.

Лика переглянулась с Жанно, он чуть улыбнулся - мол, спокойно, разберёмся.

Лионель отправился внутрь, но вместо него изнутри явился Марсель. Он весьма обрадовался их возвращению - внимательно оглядел и как бы не обнюхал их обоих.

– Да в порядке мы, в порядке, - улыбался Жанно.

– Вижу, господин Жанно, и очень этому рад.

– Ты-то где живёшь?

– Под самой крышей, выше его преосвященства. Там очень мало места и входит, по правде говоря, один только тюфяк. Но если хотите - идите туда, я уйду спать во двор, погода позволяет.

– Ладно, разберёмся. Утащи вещи - хоть куда-нибудь. Вещи госпожи Анжелики - тоже. И скажи, где Анри?

– Покои его высочества на третьем этаже, от лестницы налево первая дверь.

Лестница была винтовая, в центре башни. Голова закружится, пока поднимешься. И ступеньки каменные, скользкие, неудобные. Первая дверь налево от лестницы, говорите?

В доме было тихо, вот просто очень тихо - для перенаселённого как-то странно. Всю ночь колобродили, что ли? Лестница вывела на круглую площадку, с неё расходились двери -три штуки. И дверь налево была приоткрыта.

На деревянной лавке сидел Анри. Серый и дохлый. И одной рукой обнимал плечи, а другой держал ладони такой же серой и дохлой Туанетты. И говорил ласково, Лика и голоса-то у него такого ни разу не слышала.