А потом он взялся за низ той рубахи и молниеносно стащил её с Лики совсем. И отбросил аж на ближайший куст. И поцеловал её - как умел только он, с выниманием души нахрен.

– Нечего, роза, спать в мокрых сорочках. Особенно на твёрдой земле с решительно настроенным мужчиной. Я правильно помню, у тебя ещё оставалось вино?

– Да, - еле слышно выдохнула она.

– Давай сюда.

Она дотянулась до фляги и протянула ему, и неотрывно смотрела, как он производит ритуал с тем вином, а потом он ещё протянул флягу ей.

– Добавь и ты немного силы, будет символично.

– Любовный напиток, - усмехнулась она.

– Вроде того.

Пили по глотку - она, он, снова она. Когда осталось совсем немного, Жанно закрутил крышку.

– Потом допьём. Думаю, пить будет хотеться со страшной силой, моя роза, - отложил флягу, притянул её к себе и поцеловал.

Медленно, с упоением. То чуть касаясь уголков губ, то исследуя их языком.

Лика растерялась - одна её часть отчаянно хотела упасть в омут с головой и никогда из того омута не выныривать, а вторая - так же отчаянно боялась. А вдруг что-то пойдёт не так. Потому что хрен их знает, здешних парней, что им вообще надо. Это про домашних она что-то понимала, а тут оказалось, что её знания ни фига не работают.

– Маленькая розочка, что случилось?
– он смотрел, не понимая.

Надо же, заметил. Ойблин.

– Нет-нет, ничего не случилось.

– Я не прав? Мне уйти?

– Куда ты уйдёшь, дурак, - пробормотала она в совершенном смятении.

– В кусты, - усмехнулся он.
– И буду рыдать там до утра. Веришь?

– Нет, - рассмеялась она в ответ на его улыбку.

– И правильно не веришь. Так что случилось? Ты боишься? Ты - боишься меня?

– Нет. Нет, ты не при чём. Я боюсь сделать что-нибудь неправильно.

– Ты? Сделать? Вот придумала тоже. Да тебе вообще не нужно ничего делать. Закрой глаза и слушай.

– Тебя?
– она всё же приоткрыла один глаз.

– Себя. Меня тоже можно, конечно, но ничего особо умного я сейчас не скажу, -усмехнулся он.
– Хотя нет, погоди. Скажу. Я тебя потом ему уже не отдам.

– Ему?
– открылся и второй глаз.

– Ему, ему. Он обойдётся. Пусть ищет себе другую невесту.

– Так не отдавай, - выдохнула она.
– Я ему всё равно не нужна.

– А мне нужна. Только, роза моя, я вовсе не принц. У меня нет таких же больших и хорошо устроенных владений. Я предлагаю тебе всего лишь имя и небольшой замок в горах.

– А у меня - у меня самой, понимаешь - вообще ничего нет. Чужая фамилия и связанные с ней сомнительные богатства. Поэтому мне, извини, плевать на то, что у кого есть.

– Вот и славно, - он поцеловал один зажмурившийся глаз, потом второй.

– Да-да, стриженые волосы и наглые зелёные глаза. И всё.

– Самое то, что нужно, уверяю тебя.

– А если я тоже буду тебя целовать? И трогать?
– она поняла, что хочет ощутить под своими ладонями его всего, да и как бы не облизать ещё в придачу.

– Всё, что хочешь. Хоть кусать. Волчица. Волчья розочка. Только совсем не сгрызай, я тебе ещё пригожусь.

Сон был краток и нестабилен. Хотелось открыть глаза и встать. Или хотя бы сесть. Лика так и сделала - открыла глаза и попыталась сесть.

Куда там! Руки, секунду назад просто лежавшие поверх её тела и аккуратно его придерживавшие, мгновенно оказались стальными канатами.

– Далеко собралась?
– тихо спросил он.
– Рано ещё, только-только рассвет.

Жан-Филипп. Драный кот Жанно. Невероятный, совершенно невероятный мужчина. Маг, музыкант и любовник уровня «бог». Что, он и сам утром не сбежит, и её не пошлёт?

– Да вернусь сейчас, - не говорить же, что надо в кусты, и ещё пить хочется.

– А поцеловать?
– желтые глаза лукаво блеснули.

О боги, да. Поцеловать. Целовать-целовать-целовать. Губы, нос, щёки... грудь. Нет, так она вообще никуда не уйдёт.

Лика напилась из речки сама и притащила флягу ему.

– Вот. Надо?

– Ещё как надо. Благодарю тебя, маленькая розочка. Маленькая дикая розочка, которая на самом деле не дикая, а вовсе нежная и ласковая, - он сел и зарылся носом в её макушку.
– Кто бы мог подумать, что ты можешь быть такой. Когда ты без шипов - это.
– он смотрел на неё невероятно нежно.
– Да я слов не подберу к тому, как это. Как песня.