– А... ты готов помочь? Выпутаться из этого всего и просто жить?

– Я тебе, прекрасная моя Лика, об этом говорю уже некоторое время. Да, мы можем просто быть вместе, путешествовать и смотреть мир. Но поверь, это лучше делать не сиротке девице де Безье, которая сбежала от жениха, а графине Саваж.

– Типа, чтобы было понятно - не беспризорная? Не надо отлавливать и пристраивать в хорошие руки? Как породистая кошка?

Он снова заржал.

– Ты мастер, конечно, сказать так, что потом от твоих слов смеёшься до вечера. И ты, конечно, кошка. Дикая зеленоглазая кошка. Но я, по словам некоторых недурно знающих меня людей, тот ещё драный кот. И я, драный кот, повторяю: пойдёшь ли ты, кошка Лика, волчья роза и не знаю уже, кто ещё, за меня замуж?

– Пойду, - тихо сказала она и спрятала лицо у него на груди.

– Вот и славно, - он взял её лицо в ладони и целовал, долго и нежно.
– Скажи, ты носишь какие-нибудь кольца Анри?

– Неа, - замотала она головой.
– Ни одного. Он не дарил мне никаких колец. Хз, почему так вышло. Были украшения, но я их все оставила, когда собралась убегать. Взяла только то, что от той Анжелики, немного, а ещё деньги и гитару, но гитара не только от него, она ещё и от тебя. И Рыжика, я его не отдам. И Маркиза. Он умный, его можно брать с собой в корзине, он научился. Раз мы возвращаемся к ним всем, то Маркиза надо будет забрать.

– А ещё кого? Жакетту?
– смеялся он.

– Она тоже хотела в школу, и мир посмотреть. Но она не оставит Орельена. Потому что. в общем, не оставит.

– Она влюблена в него, так?
– тихо спросил он с доброй улыбкой.
– Я думаю, она быстро поставит его на ноги. А потом они подумают, и может быть, отправятся на Юг вместе.

Ему давно бы туда поехать, но он не хотел в одиночку. А с Жакеттой он не пропадёт.

– Ты скажешь ему, чтоб посмотрел на неё повнимательнее, ладно? Понятно, что он типа целый виконт, а она дочь прачки, да ещё и незаконнорожденная, но у неё где-то был какой-то неведомый крутой отец. Правда, ему все эти годы было до неё похрену, и вряд ли он сильно заинтересуется ею сейчас, он там, поди, десяток законных детей успел с тех пор настрогать, но всё же.

И снова он ржал.

– Скажи, роза, почему ты начинаешь говорить, как приличный человек, только если тебя уложить и любить? Вчера вдруг оказалось, что ты знаешь множество совсем других слов, столько и я не знаю, наверное.

Лика опять смутилась. Это правда, ночью она его такими словами называла, как никого и никогда. Самыми ласковыми, какие приходили на язык. Дома парни бы её за такое дело оборжали - мол, налила розовых соплей, а ему что - нравится?

– Не знаю, хороший мой. Вышло так.

– Чудесно ведь вышло, роза сердца моего. Смотри, - и суёт ей что-то под нос.

Оказалось - колечко. Широкая полоска металла, зелёный камушек. А по металлу вроде гравировки - розы.

– Ой, - восхитилась она.
– Красивое.

– Носи, - он надел ей на правую руку и, кажется, добавил немного силы.
– Чтоб не потерялось. Пальчики-то у тебя тоненькие. И не скажешь, что ты можешь ими играть на гитаре и управлять огнём. И царапаться. И оно немного помогает собраться с силами, когда жжёшь врагов. Значит, так. Я, Жан-Филипп, беру тебя, Анжелику, себе. Под солнцем, под дубом, на земле, возле речки. Кто возьмётся оспорить - будет сам виноват.

– Ну...
– Лика оглядела себя - по-прежнему неодетую, потом сообразила, сняла своего дракончика.
– Смотри, он незамкнутый, наверное, на какой-нибудь твой палец наденется,

– растянула немного кольцо, потом взяла его руку и надела ему.
– Я, Анжелика, беру тебя, Жана-Филиппа, себе. Под солнцем, под дубом, на земле, возле речки. А кто возьмётся оспорить - будет сам виноват.

И поцеловаться, зажмурившись от лучей поднявшегося над поляной солнца.

– Спасибо, роза.

– Это тебе спасибо, дикий кот. Я была в отчаянии и не знала, что делать. А с тобой у меня вроде как опять второй шанс.

– Ты тоже - мой шанс. И вот что я тебе скажу, драгоценный мой шанс. Пойдём-ка в речку. А потом съедим, что у нас ещё осталось, и двинемся, куда собирались.

Они так и сделали. Купаться с ним было очень весело - он радостно брызгался, нырял и хватал её под водой то за ногу, то за руку, то ещё за какое место, да и она не отставала -здорово же, чего тут. Ещё с его плеч было круто прыгать в воду. Он вполне умел говорить с водой - не так хорошо, как принцесса Катрин, но умел, и утверждал, что с морем ему ещё проще, чем с пресной водой, и что в Фаро есть море, и он ей его непременно покажет. И горы покажет, и ещё что-нибудь красивое.

Он быстро оделся, а Лика пока сушила волосы, пока собирала разбросанные со вчера по кустам одёжки - и вот он уже стоит рядом, как человек, а она только трусы натянула и лифчик застёгивает.

– Что это, роза?
– смотрит недоверчиво, потом легко касается подушечкой пальца границы между кружевной чашкой и обнажённой кожей.
– Что это за невероятное украшение? Неведомый магический артефакт?

– Это просто удобно, - рассмеялась Лика.
– Намного удобнее всяких дурацких корсетов.