— Ты на голос-то меня не бери, псоглавый, — произнес я уже сам. — Мог бы сразу «иначе», на разговоры со мной время не тратил. Ты не можешь без опасности для жизни мальчика удалить имплант с наставителем. А его тело и разум тебе нужны в целостности. Так что…

— Так что мы сделаем это сами, — влезла Старица. Чуть поклонилась и без всякой почтительности добавила. — Если ты не против, повелитель.

Бронзовокожий здоровяк ухмыльнулся:

— Нет, я не против. Мальчишка не пострадает?

— Как новенький будет! Где камень с Мертвым упрятан, я понимаю, ничего такого сложного. Череп ему вскроем аккуратно, камень вынем, а дыру золотой пластиной закроем. Скальп прирастет, через полгода и не вспомнит про нее!

— А прочие все периферийные устройства? — издевательски произнес я. — Все датчики, наноботы, и множество прочих, названия которых вы даже не знаете?

— Не считай себя самым умным, Мертвый. Ты что же, решил, что раз твоя Ассамблея раскопала пару десятков захоронок, так вы теперь единственные, кто в древних технологиях разбирается? Я, к твоему сведению, дар получила, когда вы еще Абигора не кончили! И как у вас все работает, знаю получше многих. Вся периферия на тебя замкнута, а когда мы тебя выключим…

Говоря это, Старица извлекла из поясной сумки небольшой, похожий на скальпель, нож, а вслед за ним — приспособление, напоминающее очки. Продемонстрировала их Стражу, а точнее — мне, и ощерилась в злой улыбке.

Я знал, что у нее в руках. Сканер, с помощью которого ведьма будет видеть все взаимосвязи между приборами в организме граничника, и без труда сможет отрезать меня от управления ими.

Единственную она допустила оплошность: надо было сразу глушить меня, а не показывать свои возможности. Впрочем, откуда ей было знать про аварийный протокол, в тайну которого посвящены только высшие чины Ассамблеи, да мы — наставители.

Что ж. Нужно признать, мы проиграли. И у меня осталась только одна возможность спасти душу вверенного мне Стража. Как ни жаль, но придется запустить протокол, который убьет его, но избавит от роли слуги древних богов. А иначе им, я уверен, не составит труда смутить пацана, когда меня отключат.

«Стеф, — сказал я. — Не бойся».

«Я не боюсь…» — с некоторым недоумением отозвался он.

Наблюдая за тем, как Старица приближается к воспитаннику, я выстраивал цепочку команд, которые запустят необратимый процесс, разрушающий все оборудование Стража и, попутно, его внутренние органы. Смерть для него наступит внезапно, как вспышка острой, но быстро проходящей боли. Когда старуха опустила на голову очки, я уже был готов, но последнюю команду не отдал.

Дрон, продолжающий висеть на удалении семи метров от островка, снова поймал движение. Которое могло ничего для нас не значить, а могло подарить надежду. В зависимости от того, какое решение примет пришедший в себя нехристь.

В следующий миг тяжелый охотничий нож вонзился в худую спину старшей ведьмы с такой силой, что даже часть рукоятки утонула в плоти, а окровавленный кончик лезвия вынырнул между обвисших грудей бывшей Молодки. Та вскрикнула и моментально развернувшись, метнула свое оружие.

Гринь поднял руку и скальпель завяз в предплечье, укрытом кожаной пластиной наруча. Другой рукой начертил в воздухе какой-то символ и колдунью сбросило с платформы, несколько метров протащив по земле.

На все это ушло лишь два удара сердца Стефана, биения которого я, слава Господу, не успел остановить.

Закричав, на охотника бросилась младшая ведьма. Руки ее вытянулись, превратившись в лианы, ощетинившиеся острыми и масляно поблескивающими колючками. Первый же их взмах она направила поперек груди Гриня, и увернуться у того не было никакой возможности. Да он и не пытался, только поднял обе руки в защитном жесте. Обе лианы столкнулись со сверкнувшей на краткий миг полусферой и осыпались прахом, оставив, впрочем, руки Молодки на месте.

Анубис, который первую атаку на своих служанок позорно проморгал, очнулся и выдохнул в сторону нехристя рой уже виденных мной скарабеев. В отличие от тех, в которых превратилась ныне мертвая Старица, эти сразу проявлялись, как крошечные угольки жара. Врезавшись в защиту Гриня, они вспыхнули серией микроскопических взрывов и таки пробили магическую броню охотника.

Взрывы сбросили его с платформы прямо в хлябь болота, но, кажется, особого вреда не нанесли. По крайней мере, вскочил охотник резво и уже держа в руках лук с наложенной стрелой.

— Безумец! — расхохотался Анубис, и человеческие челюсти, вплетенные в его волосы, вторили ему костяным скрежетом. — Ты бросаешь вызов богу!

— Многовато на эту роль претендентов! — ответил ему Гринь и спустил стрелу. Ту, магическую, светящуюся ослепительным солнечным светом. Только полетела она не в бронзовокожего великана, а в младшую ведьму. Которая тоже выставила руки в защитном жесте, как и сам охотник недавно.

Ее щит оказался слабее. Стрела вспыхнула еще ярче и пронзила сперва его, а потом и грудь колдуньи. Взрыва, как это было с демонами и с Темной Слугой, не произошло. Снаряд вонзился в грудь Молодки и исчез, а та, почернев лицом, упала на бок.