— Да, вот, — девочка вздрогнула, моментально вспомнив о чаевых. Пересела на корточки и принялась поспешно выгребать из глубокого переднего кармана платья мелочь, оставленную пьяными посетителями. — Вот, — ещё раз повторила она, закусив губу, — если сложить со вчерашним, то хватит на ещё один отвар от миссис Ди. Если я нагребу завтра ещё пару монет…

Мама выдавила из себя улыбку и прикоснулась ладонью к щеке Мели:

— Я не заслуживаю такой дочери. А ты не заслуживаешь того, что происходит с нами, малышка.

— Нет, мама, мне нравится работать там, — она соврала, не моргнув и глазом. — Я хочу устроиться на полный день, но хозяин пока не разрешает…

— Худшее, что со мной может случиться — это не смерть, родная. А осознание, что вы с сестрой тратите молодость на грязную и неблагодарную работу. С этой дрянью внутри я не смогла даже дать вам возможность учиться и проводить время со сверстниками…

— Мама, нет, — девочка отшатнулась и попыталась дышать ровнее, прогоняя слёзы. — Мы сами так решили. Многие так живут.

Женщина прикрыла веки и тяжело вздохнула, не найдя сил на споры. Такой она была уже несколько лет. С тех пор, как отец бросил их, Мели своими глазами видела, как болезнь делает маму слабее с каждым днём, пожирает её изнутри, отнимая у них с Дарой улыбку и свет глаз самого родного человека.

Мама работала, пытаясь прокормить двух маленьких дочерей, не щадя себя и не тратя время на отдых. И вот… Мели ненавидела отца. Ненавидела тех пьяниц в таверне с таким же громким смехом и гоготом, что заполнял их дом в ее детстве. Ненавидела запах пива и сидра, которым были пропитаны стены их дома до тех пор, пока отец не избил маму и не ушёл к официантке. Ненавидела-ненавидела. Всем сердцем и душой.

Но каждый день шла в таверну, натягивала улыбку на лицо, надеясь хоть на какие-то чаевые.

— Сегодня заходил отец Рикотта, — между тем продолжала мама, повернув голову в сторону дочери, пока та аккуратно укладывала монетки на столик возле кровати. — Он снова спрашивал о вашей помолвке…

— И не подумаю, — мигом выпрямилась Мели, вспоминая неловкое предложение тощего мальчишки. — Я же уже говорила. Я никогда не выйду замуж, мама.

Из-за отца Амелия ненавидела не только пьяный гогот и вонь алкоголя. Одна мысль, что ей придётся жить с человеком, который может в любой момент бросить её и избить… Рожать ему детей, ничего не подозревая. Нет уж. Она не наступит на мамины грабли. Отец тоже был мил и клялся в вечной любви. Делить пополам счастье и радость, невзгоды и печали, дарить любовь. Где она теперь?

— Он хороший мальчик, — тем временем продолжала мама, словно не слыша её отказов. — Я хочу умереть, зная, что вы с Дарой пристроены в хорошие семьи.

— Мама, хватит, — девушка закрыла уши руками и помотала головой. — Не хочу ничего слышать, ты не умрешь.

Она могла. Если не насобирать два миллиона золотых к концу этого года на лечение в столице и услуги лучшего доктора империи. За первые полгода они с Дарой заработали девяносто тысяч на двоих, тридцать из которых ушли на продукты и местную знахарку, которая поддерживала маму отварами. Берегли каждую монеточку, экономили на всём, но отчаяние медленно, но верно подкрадывалось с осознанием реальности. Этого мало. И даже брак с Риккотом не помог бы им — его семья давно обнищала.

Мели никогда бы не пошла на воровство, если бы это не было так необходимо, как сейчас. Если бы это не было последней надеждой. Да и… Портрет богача, нарисованный Кастом и Джетом, только добавил ей уверенности. Мужчина не отличался порядочность и не вызывал желания отказаться от затеи. Не брезгующий местными женщинами в каждой из деревень и устраивающий пышные попойки в барах в честь своего прибытия. Он был таким же гнилым мерзавцем, как и отец Амелии, разница лишь в их кошельках.

Вечером девушка подошла к спящей матери и поцеловала ту в прохладный лоб. Потом ждала сестру с ночной смены и молилась, чтобы с ней ничего не случилось. Как и в остальные ночи до этой. Только бог мог помочь им. Или завтрашнее удачное ограбление.

Перед сном Мели ещё раз взяла в дрожащие руки мокрую от стирки чёрную шапку и отогнала сомнения прочь. Это их последняя надежда.

Глава 3

— А ты не промах, — гоготнул Джет, пока Мели натирала щеки пылью с ветхого стола. — Боишься, что стражи поймают? И накажут во все…

— Не пугай девчонку, брат, — перебил его Каст, обматывая вокруг талии ремень от сумки. — Она подошла к делу как профи, хороший знак. Чую удачу, — и усмехнулся, запахивая чёрный плащ.

Амелия сглотнула, услышав новую порцию пьяного хохота за стеной. Как и говорили эти два преступника, приезжий был крупной шишкой. По всей видимости, привык разбрасываться деньгами и не обеднеет после их вылазки. Девушка ещё раз проверила, что волосы надежно замотаны под шапкой и успокоилась. Она перебинтовала их на случай, если шапка слетит с головы. Никто не должен был узнать, что зашедшая в погреб разносчица еды и вышедший оттуда мальчишка и вор — один и тот же человек. Она с брезгливостью взяла из дома забытые отцом штаны и подвязала веревкой на поясе. Перевязала бинтом грудь и накинула сверху просторную темную рубаху, не забывая о совете воришек. Быть незаметным — уже часть успеха.

— Я готова, — проговорила она, тяжело сглатывая. — Сколько времени это займёт?

— Чем быстрее, тем лучше, малышка, — Джет в одну секунду из весельчака превратился в сосредоточенного человека. — Бэлдон отправился бухать и по шлюхам, времени у нас до рассвета. Надеюсь, этот богатый засранец не забрал все сбережения для пышных сисек наших девочек, — и гоготнул снова, приглаживая бородку. — Помнишь план?

Мели нервно кивнула, ещё раз расписав все в голове. Комната, отмычки, сумки с деньгами, уход через заднюю дверь или окно. А уж дальше лечение мамы и её выздоровление. Девушка сжала кулачки, набираясь уверенности. Да, все излишние деньги она отдаст нуждающимся, чтобы оправдать своё преступление. Всё для мамы, ей самой чужое не нужно.