Я улыбнулась. Вполне сносно, жить можно. Да и Нира мне была вполне симпатична как человек. А с зелеными волосами и фиолетовым чешуйчатым котом можно как-то смириться. Басик вот вообще на поверку оказался вполне милым животным.

— Принято. А это что? — я кивнула на черный бумажный пакет, лежащий на моей подушке. — Твое?

— А это, — Нира маниакально улыбнулась. — Форма. И она твоя.

Форма?!

Кажется, что-то такое отразилось на моем лице, потому Нира тут же добавила:

— И я прям мечтаю увидеть твою реакцию, когда ты на нее посмотришь. Но предупрежу заранее, дрянь редкостная.

Не сказать, что это вдохновило меня на открытие пакета.

— Носить надо пять дней в неделю, в выходные, даже если есть занятия, можно носить свою одежду. Ее у тебя предостаточно.

Я осторожно потыкала пальцем бумажный сверток. Поняла, что выглядит это ну очень уж глупо, потому набрав побольше воздуха в легкие принялась за распаковку.

Мда.

Никаких цензурных слов на ум не приходило.

Это… Пожалуй, это самый ужасный наряд из всех, что мне приходилось на себя надевать.

Серо-болотный жакет с брюками в цвет — это еще полбеды. Хуже, что вдоль всего этого безобразия, по бокам, были пришиты ярко-оранжевые лампасы. Про материал молчу — он был до неприятного колючим, и внутри от этой мерзости спасала только хлопковая подкладка. Рубашки я сразу отмела в сторону — такое я точно не надену! — кто там будет разбираться под жакетом, чем белая рубашка от Вербари отличается от рубашки местного производителя. Вряд ли тут вообще знают, что такое Вербари.

— Именно с такими цветами тут ассоциируются студенты искусствоведы? — не сдержалась я, хотя еще с утра давала себе зарок с гордостью принимать все лишения, свалившиеся на мою голову.

— Историкам повезло меньше, у них по бокам цвет… кхм… детской неожиданности. И поверь, он далек от шоколадного.

— Да тут вся форма как детская неожиданность, — протянула я, не решаясь переодеться в это безобразие.

— У боевиков красивая темно-синяя форма, — Нира мечтательно закатила глаза. — А артефакторов темно-зеленая.

— Я уже поняла, что факультеты без магического углубления тут не особо ценят.

— А как у тебя с магией, кстати, — поинтересовалась соседка.

— Еще с утра было отлично, — пробормотала я, запихивая форму обратно в пакет. Интересно, как тут с дисциплинарными взысканиями? Если мне их впаяют за то, что я не буду носить это безобразие, переведут ли меня потом на другой факультет? Надо все же прогуляться до этой Амелии Росс из сто пятнадцатого кабинета.

— Эрна! Тогда ты мне капец как нужна! — заявила Нира.

Ее глаза при этом блестели так, что мне стало не по себе.

— У меня просто с магией откровенно не очень, — затараторила она. — Впрочем, как и у многих искусствоведов. В нашей программе почти нет предметов, подразумевающих развитие магического навыка. А тут… Ух!

Девушка вскочила на ноги и закружилась по комнате, явно пытаясь что-то отыскать. Обыскала выдвижной ящик шкафа — я краем глаза отметила, какой там царит хаос — следом двинулась к гардеробу. Издав победный клич, девушку подняла в воздухе… ключ.

— Пойдем! — скомандовала она, первой двинувшись к выходу.

Уверенным движением ноги отодвинула Басика от двери, пригрозив тому пустить на колбасу, если выбежит, и бросила еще один выжидательный взгляд на меня.

Я направилась следом за ней, толком не понимая, что от меня вообще требуется.

***

— Это моя мастерская! — с гордостью произнесла Нира, обводя захламленное помещение восторженным взглядом. — Выбила за хорошую успеваемость и победы в конкурсах.

Чего тут только не было! Холсты — большие, маленькие, средние! Узкие и широкие! Квадратные и круглые! Лю-бы-е! — они были разбросаны вообще везде. Заляпанные краской столы, хаотично расставленные мольберты, валяющиеся везде флакончики от красок, грязные и чистые кисти, какие-то лопатки… Кажется, теперь я знаю, что такое творческий беспорядок. А стены! Разглядеть за этой выставкой обои не представлялось возможным — даже самые крохотные свободные места были заняты небольшими набросками. Вполне недурственными, кстати!