После обеда я поспешила в библиотеку — надо почитать о том эксперименте, про который говорил Алиан. Нужно же мне знать, к чему меня склоняют. Но тут меня постигло разочарование. Выслушав мою просьбу, библиотекарь развел руками:

— Сожалею, но ничем не могу помочь. По данному вопросу у нас нет информации.

— Вы уверены?

— Уверен. Лет семь назад, действительно, все печатные издания пестрели статьями на эту тему. Эксперимент магистра Самэля Кавеца очень бурно обсуждали, я прекрасно помню это. Но видите ли, все газеты и журналы в нашей библиотеке хранятся пять лет. Так что… Но вы можете обратиться в городскую библиотеку Торона. Если ничего не изменилось, то там срок хранения газет составляет десять лет.

Поблагодарив библиотекаря я спустилась вниз. Вот интересно, смогу я получить разрешение покинуть студгородок для посещения городской библиотеки? Ведь это вполне благовидный предлог. Придется опять идти в деканат.

Размышляя на эту тему, я устроилась на одной из скамеек напротив библиотеки. Из задумчивости меня вывел чей-то шепот на ухо:

— Опять замышляешь ночную вылазку в зверинец?

Вздрогнув, обернулась и не смогла сдержать улыбки: Корвейн.

— Не угадал. Тем более что у меня теперь есть разрешение магистра Дэлью и я могу без препятствий посещать Шустрика хоть днем хоть ночью.

— Он выдал тебе его под пытками? — Корвейн уселся рядом. Вот не знаю почему, но я так обрадовалась его появлению.

— Нет. Саами помогла. Она его любимица и он не смог ей отказать.

— Тебя что-то не видно в последние дни было, — Корвейн вопросительно посмотрел на меня. Даже сердце сильнее застучало: неужели думал обо мне?

— Так я уезжала в Даэль на свадьбу к сестре.

Появилось сильное желание все рассказать Корвейну о своих, так называемых, способностях. При чем это желание совсем не походило на ту словоохотливость, которую вызвал Алиан магией. Я точно осознавала, что это мое желание и решение.

— А ты знаешь, Корвейн, на свадьбе один из гостей, кстати маг, заявил, что у меня особенная чувствительность к магии. Интересно, да?

Корвейн окинул меня взглядом с ног до головы, будто пытаясь рассмотреть эту чувствительность и фыркнул:

— Рони, вот без обид. Это всего лишь избитый способ познакомиться с девушкой. Неужели ты поверила ему?

Мне стало как-то обидно. Не то чтобы я собиралась защищать свою особенность, но в том-то и дело, что Алиан не похож на того, кто так странно решил завести знакомство.

— Корвейн, ты же ничего не знаешь. Он артефактор и когда я рассказала ему про Шустрика, он заявил что ни один человек, лишенный магии, не может чувствовать состояние магических существ. А я хоть и не маг, но вот обладаю некоторыми особенностями.

Пока я говорила, Корвейн скептически кивал головой, чем вызвал мое раздражение. И зачем я вообще ему стала все рассказывать? Ведь понятно, что ни один маг не готов признать обычного человека чуть ли не равным себе по способностям.

— Рони, мне жаль тебя разочаровывать, но он просто морочит тебе голову. Надеюсь, ты не собираешься встречаться с этим артефактором?

Вместо ответа я смерила Корвейна мрачным взглядом: я-то надеялась, что он не такой высокомерный, как тот же Истон. Какая-то простая смертная покусилась на их святыню — магию!

— Ладно, Корвейн. Рада была тебя увидеть, но мне пора, — я собралась уходить.

— Ты обиделась, что ли?

Даже отвечать не стала: не дурак, сам поймет.

Чтобы не загружать себя мрачными мыслями я отправилась в зверинец к Шустрику. На этот раз встречи с лжедракончиком пришлось дожидаться. Раз я теперь присматриваю за Шустриком, служитель поручил мне, прежде всего, сварить для малыша кашу. Обучая меня этому нехитрому умению, служитель разоткровенничался. Ему, видимо, тут порой и поговорить не с кем. Из рассказа Лаома, а служителя звали именно так, я узнала что он работает в зверинце уже десять лет. Работа ему нравится, животных он любит, а вот парой слов перекинуться не с кем. Лаом жил тут же в студгородке, был одинок и общество животных предпочитал обществу людей. Мне почудились горькие нотки в голосе служителя.

— Если вам тут одиноко, почему бы не изменить свою жизнь?

Лаом вздохнул:

— Что толку её менять, если рядом нет самого дорого и близкого человека. Ты еще совсем девчонка, тебе не понять меня.

Я окинула быстрым взглядом Лаома — ему на вид лет сорок, не рановато ли для разочарований? Но тут закипела каша и стало не до разговоров.

Шустрик мне обрадовался. Он совал свою чешуйчатую голову под мою ладонь и радостно попискивал. При чем писк был похож на скрип ржавых, давно не смазанных петель. Эх, жаль не догадалась купить ему чего-нибудь сладкого. Ну ничего, теперь я часто буду сюда приходить, еще успею побаловать.

Возвращалась я в общежитие не так уж и поздно. Хотя зажженные фонари уже рассеивали вечернюю темноту. В такое время хорошо прогуливаться по дорожкам городка под ручку с объектом любовных переживаний и томно вздыхать. Именно такие парочки мне и попадались навстречу. И когда до общежития осталось всего ничего, прямо на дорожку передо мной из каких-то зарослей вывалился Варко. Этот старшекурсник был мне неприятен еще с предыдущей нашей встречи у кафе "Студенческий рай". И сейчас его несколько ошалелый вид заставил меня поморщиться. Чего он делал в кустах — веселящий порошок что ли нюхал? Варко и впрямь был какой-то странный, он обвел мутным взглядом окружающую его действительность и взгляд остановил на мне.