А год назад у отца наконец-то родился наследник. Ты не представляешь какой праздник был у них. Я надеялась, что теперь-то отношение ко мне изменится, ведь теперь у них есть их гордость и надежда на будущее. Но зря я так думала. Я оказалась им попросту не нужна. Вот так вот. Пока была единственной внучкой, меня хоть и стыдились и не давали своего имени, но я была нужна. А сейчас нет… Меня отправили сюда с глаз долой и подальше от семьи деда.

Я молчала. Уже и сама была не рада, что приставала к Саами с вопросами. Представляю, как нелегко ей было говорить об этом.

— То есть, на каникулах ты отправишься к маме? В Лесные земли?

— Ну а куда же еще.

— А семья отца где живет?

— Рони, хватит уже вопросов. Не желаю больше об этом говорить.

Самми закрылась в ванной комнате, показывая, что разговор окончен. А я осталась в еще большем недоумении. Если маги так с ней обошлись, зачем она им помогает? Если Императора свергнут и его место займет маг, неужели она не понимает, что и не магам и полукровкам придется не сладко. Что творится в голове у Саами?!

Истерия по поводу принца Михаэля коснулась и меня. Неожиданно осенила мысль, что именно принц может помочь Шустрику. Эта мысль была настолько ясной и отчетливой, что я удивилась, почему она сразу меня не посетила. А еще было ощущение, что если я в ближайшее время не помогу дракончику, то потом возможности может и не представиться. Словно предчувствие чего-то неотвратимого, что может меня перемолоть как щепку, даже не заметив этого.

Но только принц оставался недосягаем. Можно было хоть до посинения бродить под окнами больничного корпуса и толку не будет. Я понимала что тут без посторонней помощи не обойтись. Да только вряд ли кто-то из магистров, имеющих пропуск в больничный корпус, согласиться быть моим посредником. Был только один вариант — Истон. У Эжен я узнала, что следующим вечером Истон заступает на ночное дежурство в больничном корпусе, ведь не всех больных можно было отправить в Торон — кому-то могла понадобиться срочная помощь. И после ужина я уже караулила парня возле крыльца общежития.

Скажи мне кто, что я сама буду искать встречи с грубияном Истоном, я бы повертела пальцем у виска. Но после нашего последнего разговора, когда парень рассказал мне о моей маме, я несколько изменила о нем мнение. Конечно, его высокомерие и грубость никуда не делись. Но когда дело касалось жизни человека, даже пусть и не мага, в Истоне наверное все-таки верх брал именно целитель, а не маг. То, что ему не чужды жалость и сострадание я убедилась, и теперь осталось только пробудить эти чувства по отношению к дракончику.

Когда Истон вышел из общежития, я подскочила к парню:

— Наконец-то. Истон именно ты мне и нужен.

Блондин смерил меня взглядом, от которого вся моя уверенность в успехе затеи мигом испарилась. Что я там говорила про сострадание и жалость? Забудьте…

— Рони, если ты тоже с любовными записками для принца, то сразу говорю — исчезни.

Неожиданный поворот.

— Не совсем, Истон. То есть я не с записками и не с любовными. Но мне очень нужна помощь принца в одном очень благородном деле.

Истон продолжал идти в сторону больничного корпуса, не останавливаясь ни на мгновение. И мне, чтобы не отстать, приходилось чуть ли не бежать. Даже представить боюсь, как это выглядело со стороны.

— Истон, ну выслушай же меня!

— Рони, я что, похож на посыльного? С самого утра мне так и пытаются всякие девицы всучить послание для принца. Я замучился их выкидывать.

Но я не отставала. И уже у самого больничного корпуса я исхитрилась и схватила Истона за руку, буквально вцепившись в парня. Мы стояли под самыми окнами и поэтому я понизила голос почти до шепота:

— Истон, ну пожалуйста! Речь идет о спасении одного маленького и очень несчастного дракончика…

Думаю, что Истон ожидал чего угодно, но только не этого. Он вытаращил глаза и громким шепотом переспросил:

— Кого?!

— Дракончика. Тут в зверинце держат маленького лжедракончика. Его хотят подарить Императору в зверинец. А ему к своим надо, в Драконью пустошь.

— А принц тут при чем?

— Ну как при чем! Только он может приказать магистру Дэлью выпустить дракончика на волю. Шустрик так скучает по своим сородичам. Ему здесь плохо…