Айбингумилергерз

Он только нашёл равновесие, позволяющее понять и принять себя, как тут же нашёлся человек, который чуть не свёл все его старания на «нет». Не человек даже – девчонка. Любопытная, въедливая мелочь, что суёт нос, куда не просят.

Айбин злился, раздражался, негодовал. Потому что любил и не мог отказать.

– Когда поёшь чисто, красиво и вдруг голос срывается, фальшивит, ты готов себя убить. А ещё – невероятно стыдно и больно.

Это Нотта пытается его успокоить. Она плотнее укутывает в одеялах Гая. Поправляет зелёные пряди у безмятежно спящей Офы. Старбог знает, почему они сейчас вместе. Может, потому что у них общая забота. Айбину нравится наблюдать за маленьким кровочмаком и – неожиданно – за крохотной Офой. Такой отважной и преданной. Ничего не боится. Но детям часто неведом страх.

– А если я подведу, не справлюсь?

– А если не попробуешь, никогда не узнаешь, победил ты себя или нет. И потом… есть победы, а есть поражения. Что случится, если у тебя не выйдет? Выпьешь драконьей крови? Лично я уверена: ты сможешь остановиться.

Айбин прикрыл глаза и расслабился. Он всё уже решил для себя, но понял это только сейчас. А после понимания осталось лишь успокоиться и дождаться рассвета.

Но солнце взошло немного раньше, чем положено.

– Лучше нам подготовиться, – Нулай стоял, прислонившись к дверному косяку. Скрещенные руки покоились на мощной груди. Айбин, наверное, не уступал ему в росте. Но подобной мощью похвастаться не мог. Кровочмаки тоньше в кости, гибче, ловче. Хотя неповоротливость дракона – обманчива. Уж ему-то ли не знать.

– Ты решил, что можешь командовать? – Айбин делает вид, что ещё не готов.

– Я пришёл, потому что ты согласился.

– Я сказал, что подумаю.

– Я не о словах сейчас. А о том, что у тебя внутри.

Чувствует, значит. Вот так и рождались связи между кровочмаками и магами. Кажется, Нулай не понял сейчас, чем грозит им этот невиданный ритуал на крови.

Им не удалось пробраться в комнату к Миле и Леррану незамеченными. Дара и Геллан появились тут же, как только скрипнула дверь. Словно ждали. Да ждали, конечно. Зачем придумывать лишнее?

Мила и Лерран спали, всё так же держась за руки.

– Я никуда не уйду, – предупредила Леванна Джи, сжимая вторую ладонь Леррана в своей.

– Это и не нужно, – Нулай всё понимал. – Поддержка никогда не бывает лишней.

– Я буду держать за руку Милу, – обозначил своё участие в предстоящем действе Геллан.

– А я буду дирижировать оркестром, – пробормотала Дара, поймала недоумённые взгляды, запнулась, покраснела и выдала: – Забейте. То есть плюньте. Не обращайте внимания. Но я никуда не уйду.

Они закрыли дверь на засов. Сдвинули кровати в центр комнатушки.

– Я думал, мы проведём ритуал в тронном зале. На худой конец – в святилище каком-нибудь или замке с бесконечным потолком, – пытается иронизировать Айбин. На самом деле, он волнуется. Но не так сильно, как опасался. Может, именно они дают ему уверенность, что у него получится. Это так иногда прекрасно, когда в тебя верят без всяких условий.

Мила и Лерран проснулись. Это хорошо. Лучше, конечно, если бы они спали, но ему нужна их реакция, биение сердец. Айбин прикрывает глаза. Ноздри его дрожат. Даже с закрытыми глазами он видит, как бежит по жилам кровь тех, кого он сегодня должен спасти.

Вены – как главные дороги и неприметные тропки. Целая сеть, что опутывает организм со всех сторон. Он ловит дыханье. Он чувствует трепет и сладостную теплоту живой, пульсирующей в такт сердцу крови.

– Лучше сказать сразу, – вздыхает тяжело Нулай. – Если что-то пойдёт не так, вы умрёте. Но вы умрёте в любом случае, и никто не знает, сколько протянете. День или год. А так есть шанс на жизнь. И я верю, что шанс этот очень большой. Но лучше, если у вас будет выбор.

– Выбора нет, – качает головой Мила, – я согласна попробовать.

– А я так тем более, – жёстко произносит Лерран. – У меня теперь есть ради чего жить.

Взгляд его смягчается, скользит по лицу Леванны Джи, что сидит на стуле рядом. Спокойно, будто собирается носки вязать. Так делала мама Айбина – женщина из другого мира. И всегда смеялась, что отвёрткой орудовать куда легче, чем спицами, но настоящая женщина должна уметь всё.

Остатки волнения рассеиваются, как ночь под лучами солнца, что неизменно приходит каждое утро.

Айбин одним точным движением острого стило колет свой палец. Капля крови кровочмака когда-то могла вылечить или убить. Сейчас он использует её, чтобы успокоить: не в сего силах разрушить чужое проклятье, но успокоить, притормозить сознание очень важно сейчас.