– Сенсей, а ничего, что на дворе четыре часа то ли ночи, то ли утра, на ваш извращенный вкус? Это вы в загуле, а у меня с утра третий курс, и там девчонок мало.

– Не ной, ксерокопия. Диня и Леха до вас добрались?

– Лично накормил, напоил, спать уложил. А вообще это подстава, сенсей. Они ж и Петьку притащили. А у меня с утра...

– Знаю, знаю, третий курс и девчонок там мало, - хмыкнул Крыс, - на почту сейчас скину контрольную - вот и дай им. Только сильно не храпи пока писать будут.

– Ох, непосильная задача. Надеюсь оно хоть того стоит...

– Что, Дим?

– Ваше отсутствие. Надеюсь, что хоть кто-то из нас счастлив. Можно идти спать неистово завидующим?

– Я вдвойне счастлив, Дим. Первую причину не скажу, а вторая - что ты страдаешь. Теперь завидуй. Что с реальностью?

– Злой вы, сенсей. Границы реальности удалось расширить до кубического метра. Удерживали три часа. В минусе верхнее покрытие пола и пара столов. Зато удалось установить зависимость размеров границ. И Петька сказал, что внутри опасных изменений воздуха и прочего нет.

– Гении, что вы с полом сделали???

– Слегка поджарили линолеум, - Димка смачно зевнул, - точно забыл, минус огнетушитель. Но Генка нашел возможность сделать предохранители. Сенсей, я устал как собака и спать хочу.

– Дим, вы только не разгромите институт, - вполне искренне разволновался Крыс, - продержитесь без экспериментов до понедельника. Я как то привык там работать.

– Ну да ну да, где еще безнаказанно студентов за уши можно таскать, - вновь зевая пробормотал наглый аспирант.

– Дим, не посмотрю что аспирант, - пригрозил Крыс и великодушно сказал, - иди уж спать. Когда я вернусь, ускоримся. Я, кажется, понял загвоздку с удерживанием реальности.

– Боюсь даже спрашивать, что выступило катализатором решения, - хохотнул парень, - спокойной ночи, сенсей.

Крыс хмыкнул и оглянулся на дверь. Может, повторить? У него как раз несколько еще неразрешенных вопросиков по реальности есть в запасе. Отбросив так и не раскуренную сигарету в мусоропровод, хакер вернулся в квартиру. Заглянув на кухню и, приготовив кофе и бутерброды, с подносом вернулся в комнату. Исабель сквозь сон учуяла бодрящий аромат:

– Серхи, сколько времени? Темно. Почему ты не спишь?
– она потянулась, заставив Крыса сглотнуть, словно и не было марафона.

– Иска, обещанный кофе. И немного дополнительный плохих калорий, которые потом усиленно будем сгонять.

– Серхи, я поняла, студенток никаких нет. И вот сейчас я даже боюсь подумать, хорошо это или плохо. Не пугай меня, муж, - она испуганно подтянула к себе одеяло, кокетливо оставив плечико оголенным.

– Хорошо, Иска, очень хорошо. Для тебя, потому что твой муж безумно влюблен в тебя и точно знает, что это взаимно. Прости, но я уже сунул нос в твою сумку. Так вот, мне больше нравится красный комплект. Так что кофе, и я жду показа мод.

::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Крыс стоял посреди лаборатории и хмуро смотрел на четкий квадрат оплавленного линолеума. Притихшая пятерка аспирантов и пара студентов стояли на другой стороне пятна, причем девушек близнецы предусмотрительно спрятали за спину. Все ждали решения сенсея. Хакер же был мыслями во вчера.

Вчера он проводил Иску в аэропорт и долго, как малолетка прижимал ее к себе, не в силах отпустить. Глаза жены предательски блестели, но опять ни одного слова упрека. Динька и Лешка, навязавшиеся тоже проводить тетю, тактично отвернулись, теребя ручку новенького чемодана испанки, который наполовину был забит русскими игрушками для Лильки. Ребята убили выходные, закупая для сестренки бирюльки, лото и прочая, прочая, прочая... Все в чемодан не вместилось, остальное полетит на перекладных витиеватыми маршрутами, чтобы никто не засек адрес. Но время неумолимо. По ту сторону кордона в последний раз мелькнуло красное пальто и исчезло. Иска верна себе, уходит, не оборачиваясь, чтобы не терзать ни себя, ни его. Тем более утром был серьезный разговор, если конечно можно так сказать. Крыс заикнулся, что если она хочет, он отпустит, понимая, что это не семья, а пародия и мучения в одном флаконе. Закончить ему не дали. Маленькая, но сильная ладошка с размаху засветила ему пощечину. Крыс обомлел и пропустил еще один удар. И Иса колотила его, сыпя испанскими проклятиями и обещая все небесные кары. Кричала о вероломности и требовала сказать, кто она. Он молча позволял ей выплеснуть гнев, а его покорный вид лишь раззадорил женщину. В ход пошло все, что под рукой. Мальчишки, зашедшие повидаться, быстро сбежали на улицу, боясь попасться под горячую руку Исабель. Итогом стал усыпанный осколками пол, и отсутствие какой-либо керамической или стеклянной посуды в шкафах. И плачущая на руках мужа Иска. Он долго успокаивал ее, объяснял, что вынудило пойти на такой разговор и клялся, что она одна. Он даже был готов вернуть их с дочерью обратно в Россию, но мудрость вернулась к его жене вместе со спокойствием, и они вновь пришли к разумному компромиссу. А Крыс пообещал, что когда будет в Испании, они обвенчаются...

– Сергей Павлович, - осторожно позвал Воропаев, возвращая в день сегодняшний.

– Петька, молчи, - цыкнул Крыс, продолжая изучать дырку, - ну и что ахошникам скажем? Все работы ведутся под большим секретом, я за вас пишу разные отписки, включая бредовые программы, лишь бы нас не трогали. Но в них не входит порча казенного имущества.

– Я уже продумал предохранители, а Димка сумел написать оболочку для границ, которая нивелирует разницу сред реальности и измененного континуума. К сожалению, вынуждены признать, что создать щит, не допускающий попадание живого в пограничное пространство, невозможно. И в любом случае есть колебание этих самых границ, где происходит излом у реальностей.

– Это ты красиво сказал, - покивал головой Крыс, - а мне что писать в отчете? Дырку рано или поздно обнаружат.

– А может, скажем, что кофе пролили?
– робко предложила Ольга.

– Оль, ты ж не блондинка, - фыркнул Крыс, - кстати, приготовь кофе.

– Уже в кофеварке.

– Лучше в чашке, - Крыс бросил быстрый взгляд на замявшуюся девушку и насторожился. Молодежь обменялась тревожными взглядами. Отследив их, Крыс обомлел. На стенке на длинном штыре висела его любимая кружка. Без дна. Его кто-то ювелирно вырезал.